Македонский

Гуров Валерий Александрович

— Меня ни для кого нет! Слышишь? Не вздумайте никого пускать в покои.

Судя потому, что по двери дважды постучали, приказ был принят. Я, наконец, открыл сундук, затаив дыхание. Я ожидал увидеть внутри сундука все, что угодно, но когда наружу показались мелкие клочки пергамента, удивился. Перевернул сундук вверх дном, вытряс содержимое на постель. По простыни разлетелись странные вырезки и лоскутки, размером в лучше случае сантиметр на сантиметр, больше внутри не было ничего. Ни каких-нибудь легендарных перстней или мифических браслетов. Я с недоумением уставился на унулые обветшалые куски. Могло показаться, что лоскуткам была не одна сотня лет. Затертые края, иссохшие, крошащиеся. Казалось, что стоит дотронуться до них рукой и пергамент превратиться в прах.

И?

Все?

Я повертел сундук,

проверил есть ли в нем двойное дно или потайные отсеки, но нет сундук самый обыкновенный. Незамысловатый, но надежный, кроме как клочков пергамента он не хранил в себе больше ничего. Дно нигде не простукивается, никаких замазанных швов. А где же мое задание… как-то не бьется, что ради кучки заветренных лоскутков попрощался с жизнью Аристотель. Удивительно, что за этим охотились персы, готовые вывалить за сундук состояние. А Роксана? Жена Македонского, теперь уже моя жена, с таким вдохновением говорила о сундуке, будто там хранилось невообразимое сокровище.

Меня вдруг посетила догадка. Что если это тонкая политическая игра Александра Великого, который, теряя нити управления огромной Империей, рискнул и пошел в ва-банк… Македонский запустил слух о неких сверхзнаниях и уникальной пасхалке, способной приблизить его к богам? И если сам по себе сундук, точнее его содержание не имело ценности, то аура, окружающая пущенный Македонским слух, была способна вернуть царю утраченные позиции, обожествляла его и возносила до небес, а заодно оправдывала индийский поход. Как я успел выяснить, индийский поход Александра закончился неудачей и заметно пошатнул авторитет царя в войске. Будь так, план Македонского сработал. Он обусловил индийские неудачи обстоятельствами, связанными с загадочным сундуком, а затем связал существующий уклад с поиском абстрактного знания, якобы способного возвести его в статус бога. И я ж тоже повелся на эту хрень.

Я помешивал клочки пергамента, выпотрошенные из сундука. Устало вздохнул, принялся складывать лоскутки обратно в сундук, но вдруг остановился, рука замерла. Я взял один из лоскутков, внимательней рассмотрел его с разных сторон. На клочке изображался рисунок, вернее его мелкий фрагмент — вот тебе линии, вполне себе отчетливые. Определенно, что лоскуток — часть чего-то целого.

Получено новое задание.

Разгадать загадку ящика Александра Македонского.

Нахмурившись, я взял еще один листик, задумчиво почесал затылок. Рисунки на обоих клочках оказались похожи друг на друга. Я даже прислонил листики друг к другу, получилась единая композиция, пусть и не один в один, но единая, просто между двумя кусками будто бы не хватало третьего. А это значит, что где-то лежали листики, которые дополнят недостающий фрагмент. Следом я схватил еще один листик, затем еще. Верно, будто некто разорвал одну большую картину на сотни мелких кусков, перемешал и засунул в сундук. Мне вспомнились слова Роксаны… Я с любопытством начал переворачивать другие листики. Скоро догадка подтвердилась. На кровати были разложены несколько сотен кусков одной большой мозаики, целого элемента, соедини который воедино, можно было получить на руки изображение. Я внимательно рассматривал листики. Просто так, без подсказки, собрать их точно не удастся. Попробуй соедини огромый паззл, когда у тебя нет картинки того, что в итоге должно получиться. И никаких подсказок, краев, которые бы совпадали друг с другом, ничего подобного на мозаике не нашлось. Либо ты знал, как ее собрать и понимал некий алгоритм, дававший последовательность сборки, либо клочки превращались в никчемный мусор.

Я все же попытался соединить несколько элементов, просто чтобы убедиться — получалась полная ерунда. Найти среди сотен кусков затхлого пергамента хотя бы пару тех, что соединились бы между собой, я так и не смог. Оставалось развести руками. Возможно, Аристотель, отличавшейся невероятным по своей проницательности умом, что-то бы сумел противопоставить изобретательности Александра Македонского, который был его учеником, но мне ничего не приходило в голову.

Признать, что я туповат для таких свершений?

Подобная постановка вопроса меня не устроила.

Я поочередно брал в руки клочки, внимательно рассматривал, стараясь обнаружить зацепку

в мелочах. Какого же было мое удивление, когда в уголках кусков пергамента удалось разглядеть нанесенные номера. Писали мелко, арабскими числами, что вызвало немалое удивление. А ведь в это время в Греции не было подобной системы счета. Откуда тогда взялись арабские цифры на пергаменте? Не с Индии ли, где побывал Македонский накануне? Я задумался, припоминая, что слышал будто арабский счет пошел от индусов. Не стоило исключать, что в цифрах, нанесенных на обратной стороне пергаментных клочков, лежало решение задачки, поставленной Македонским перед тем, кто открыл сундук. Вряд ли Аристотель, но персы наверняка не знали, что условная цифра «3» обозначает три вертикальные палочки привычного им счета. Знал я и довольно потерши рука об руку, принялся раскладывать пергамент по нанесенным на оборотной стороне номерам. Когда рука коснулась очередного лоскутка, в глаза бросился необычный номер. Перед цифрой стоял знак минуса.

Интересно.

Глава 9

***

Я продолжил раскладывать лоскутки, не встречая больше «минусовых» листков. А лоскуток с минусовым числом отнюдь не подходил на роль «первой скрипки». К тому же цифры далее пошли в разнобой и все окончательно перепутали. Но сначала стоило первернуть лоскутки числами вверх, а потом пытаться разложить их по номерам. Вскоре выяснилось, что в мозаике Македонского не хватает большей половины чисел. Нумерация не имела логической цепочки, никакого последовательно счисления. Тогда я разложил цифры по мере возрастания. Старательно переворачивая клочки, я очень скоро понял, что ничего не выходит, даже если следовать выбранному мною алгоритму. Так просто мозаику Македонского не собрать. Захотелось взять в охапку листки и выбросить куда подальше, но я сдержался. Теперь я просто обязан доделать начатое до конца. Мысль укрепилась, когда в собранной каше листков появилось подобие карты, ее фрагмента. Невнятного, едва различимиого, но все же — мне давали понять, что я иду по верному пути.

Сидя на краю кровати, я долго рассматривал разбросанные листки, несколько раз переставлял их местами, но это ничего не изменило. Да и не могло изменить в принципе. Чтобы отгадать загадку Македонского требовалось найти встроеный внутренний алгоритм. Я перевернул листки обратно цифрами вверх, нашел тот самый кусочек, на который было нанесено число с отрицательным значением, долго рассматривал его, пока не увидел в другом уголке едва заметные пять проколов, нанесенные будто бы иглой. Их невозможно было разглядеть, если не поднести лоскуток к источнику света, настолько крошечными казались проколы. Я поспешил взять еще один кусочек, уставился на него. И здесь тоже самое, пять продырявленных отверстий. Все верно на каждом новом листке пять проклов помещались в нижнем правом углу. Если основное число стояло в углу сверху, то загадочная пятерка продырявленных отверстий размещалась снизу справа. Листков набралось несколько десятков, но очень скоро мне попался другой листок с семью проколами. Таких листков оказалось не меньше, чем с пятеркой. Затем попались листки с тремя и шестью проткнутыми дырочками. Ушло время, прежде чем удалось разбить листки по кучкам. Всего получалось аж тридцать куч, в каждой из которых лежало по тридцать листков.

Не оставалось сомнений, в проколах в правом нижнем углу крылся ключ к решению непростого уравнения. Независимо от цифры в верхнем левом углу, в каждой из тридцати кучек на листиках стояло одно и тоже количество проколов. Где-то пять, где-то семь, а где-то три. Мысли закружились. Цифры, идущие вразнобой, одна постоянная… на лицо все составляющие прогрессии! Я схватил листик с номером «1» из первой кучки. Если предположение верно, цифра шла первым номером арифметической прогрессии, заданной Александром в мозаике! Я схватил нож, принялся выцарапывать на камне формулу арифметической прогрессии, припоминая уроки школьной матемактики и выложил первый ряд из кучки с одним проколом в правом нижнем углу. Поспешно перевернул листики, но восторг сменился недоразумением. Ничего не вышло. На карте, ничего не разглядеть. Я терпеливо еще раз взял в руки листики и на этот раз внимательней рассмотрел их с двух сторон. Была ли какая-то другая подсказка, которую я не заметил прежде?