Македонский
Шрифт:
— Делай, что следует.
Что мне нравилось в этом здоровяке, он никогда не задавал лишних вопросов.
Глава 6
***
Телохранитель удалился, закрылась дверь. Я еще долго смотрел на ящик Македонского, брошенный на кровати (Пердикка не задал ни единого вопроса по поводу ящика, хотя несмоненно увидел его). Из головы не выходили слова Аристотеля об абсолютном оружии и пути Александра.
Отказываться от интересного задания я не собирался. Взял сундук, повертел, потряс — все ожидал, когда же появится уведомление о новом задании. В этот момент в дверь постучали.
— Чего надо?
Снаружи не ответили, но продолжали тарабанить. Я напрягся, у дверей стояли караульные
— Кто там?
Никто не ответил снова, но стуки прекратились. Я прислонил ухо к дверному полотну, пытаясь услышать, что творится в коридоре, когда в дверь последовал тяжелый удар. Будучи взят врасплох, я отскочил от двери и вскинул меч, уже ничего не спрашивая. Понятно, что ко мне пришли не диалог заводить.
Последовал еще один удар. Затрещал засов, несмотря на всю свою кажущуюся прочность. Еще несколько ударов и дверь слетела бы ко всем чертям. Ждать, когда это произойдет я не собирался, и тупо отодвинул засов, прижимаясь к стене и приглашая своих визитеров зайти внутрь. В царские покои ввалились трое головорезов с мечами наголо. В коридоре через открывшийся дверной проем, мелькнули тела караульных с перерезанными глотками. Вон оно че… бойцы лежали в лужах собственной крови.
Оказавшись за спиной своих нежданных визитеров, я сумел получить уведомление от системы.
Ассасины.
Наемные убийцы, выполняющие заказы по ликвидации за вознаграждение.
— Здоров мужики!
С этими словами я вонзил лезвие ксифоса в шею одному из них. Удар пришелся такой силы, что меч прошил горло головореза насквозь и вошел в плоть по самую рукоять. Тело обмякло, завалилось на пол, цепенея. Меч так и остался торчать в горле врага, я не успел его вытащить. Следом отскочил, дабы не потерять драгоценные секунды, которые могли стоить мне жизни. Остальные двое нападавших успели развернуться и уставиться на меня совершенно дикими обезумевшими глазами, а потом, вопя на непонятном языке, который мой встроенный переводчик разбирал крайне плохо, бросились в атаку. Оба размахивали клинками с изогнутыми лезвиями, по типу кописов, которыми были вооружены полководцы фалангиты, но еще более изогнутыми.
Арабский клинок с обратным изгибом
Имеет уникальную конструкцию лезвия с расширением от рукояти к кончику клинка, что смещает центр тяжести от руки владельца оружия.
Имеет лучшую рубящую способность по сравнению с аналогами.
Я отступил, перевернул под ноги нападавшим тумбу, попавшую под руку, чем задержал одного из них. Головорез споткнулся, кубырем, вереща благим матом, полетел на пол и выпустил оружие из рук, брякнувшее о камень. Когда второй головорез занес меч для удара, я, отскочив к двери, укрылся за деревянным полотном и навалился на него всем своим весом. Дверь с грохотом захлопнулась, взятый врасплох головорез смачно промазал и вместо моей головы угодил в дверное полотно. Рубящий удар, несмотря на небольшой замах, пришелся такой силы, что лезвие плотно увязло в древесине. Не хватило совсем чуть-чуть, чтобы пробить полотно навылет. Вряд ли какой-либо доспех мог уберечь от прямого удара, нанесенного таким чудовищным мечом. В глаза бросилась рукоять, выполненная в форме лошадиной головы.
Головорез зарычал и тщетно силился рывками высвободить глубоко засевшее в дереве лезвие. Я резко открыл дверь, меч остался в полотне, а короткий прямой удар точно в челюсть опрокинул нападавшего на пол. Добить боевика не успел — второй головорез, столкнувшийся с тумбочкой, уже поднялся на ноги и с хмурой физиономией оценивал свои шансы в схватке. Его меч валялся неподалеку от
Я выпрямился и тяжело дышал, дыхание сбилось. Другое тело, другая физиология — требовалось привыкнуть к своей новой реальности и привыкание происходило далеко не сразу и не так гладко, как я бы этого хотел.
Кровь была повсюду. В крови врага были покрыты пол, стены, кровать, предметы интерьера, в том числе красивые статуэтки и трофейные шкуры Македонского. Я сам перепачкался кровью с ног до головы, но благо на мне не было ни царапины. Самбо, изучению которого я уделял столько времени в армии и после на гражданке, давало свои плоды.
Троица не была похожа на обитателей дворца. На нападавших были одеты узкие длинные штаны из мягкой шерстяной ткани, высокие сапоги и льняной панцирь. То, что это были наемники, получившие приказ расправиться с Македонским, подтверждал тот факт, что они явились в царские покои в момент, когда у дверей не было Пердикки. Похоже, троица действовала по наводке. Если так, крыса завелась где-то внутри. Кто из ближайшего окружения знал, что некоторое время моего телохранителя не будет на посту? Пердикка? Безусловно, первые подозрения падали на телохранителя Александра. Вывод вырисовывался сам по себе, поэтому я тут же отмел его. Пердикка был прирожденным убийцей и отменным бойцом, но это не означало, что телохранитель был глуп. Первые же подозрения падали на него. Поступи он так и уже утром виновными в смерти Александра Македонского были бы названы его телохранители.
Но кто тогда?
Аристотель?
Пожалуй, с такой же вероятностью я мог назвать любое имя. Помимо Аристотеля заказчиком мог стать любой из полководцев, а след мог завести куда угодно далеко. Делать выводы, не разобравшись, не отмыв с рук кровь подосланных убийц, значило пороть горячку.
Оставаться здесь было не безопасно. Я подошел к одному из головорезов, вытащил ксифос из его шеи и за ненадобностью выбросил искривленный клинок. Надо оповестить о случившемся Пердикку, а там уже что-либо выяснять. Я двинулся к распахнутой настежь двери, но у порога замер, как вкопанный. Из коридоров дворца слышались крики. Это еще что такое? Восстание? Диверсия? Как это понимать? Снаружи не горел свет, хотя обычно коридор хорошо освещался и просматривался. Чтобы не давать врагу преимущества, я закрыл дверь в покои. Коридор погрузился в темноту, лишь узкая полоса света все еще выбивалась снизу из-под двери. Я тотчас активировал карту дворца и увидел на ней целую россыпь КРАСНЫХ мигающих точек. Отовсюду раздавались взволнованные голоса и слышались звуки боя.
Я скользнул в конец коридора, застыл у стены, там наткнулся еще на два трупа караульных, убитых многочисленными ударами в область живота. Жестокость с которой расправились с караульными удивила. Несчастных не просто убили, а вспороли животы, на пол вывалились внутренности. Я двинулся дальше, стараясь уловить каждый посторонний звук и внимательно отслежывая перемещения красных точек на карте. Получалось дрянно, внимание отвлекали голоса, да и сами точки перемещались довольно таки хаотично. Говорили враги на повышенных тонах, сами голоса доносились из другого конца дворца, и я слышал только отдельные обрывки не то чтобы предложений, а слов. Невнятный бубнежь прерывался криками, что еще более затрудняло перевод для системы.