Маккой X. Целуй — и прощай! Кокс Дж. X. Безутешная вдова. Пайк P. Л. Побег из Синг-Синга
Шрифт:
Я буквально замер на месте от того, что вместо Холидей увидел незнакомца. Он был в синем костюме с галстуком и в шляпе, стоял на краю зарослей, почти на открытом месте. Его тонкие руки с трудом удерживали пулемет, а водил он им из стороны в сторону, как человек, тщательно поливающий лужайку из лейки. Вот-вот и я попаду в сектор обстрела и останусь здесь навсегда…
— Обойди с другой стороны! — прокричал он мне, и только тут я понял, что этот голос принадлежит Холидей. Прежде чем последовать ее совету, я оглянулся на дынное поле — Харриса в поле зрения не было. Несколько заключенных лежали у ирригационной канавы, а охранники открыли бесцельную стрельбу с колена. Они были в добрых двухстах ярдах от меня. Холидей выпустила по ним последнюю очередь и опустила оружие.
— Сюда, — сказала она и метнулась в самую чащу. Вокруг по-прежнему свистели пули, но они причиняли вреда не больше, чем летний дождик, стучащий по крыше. Впереди на проселке стоял новенький седан с работающим мотором, задняя дверца его была открыта, мы буквально нырнули внутрь и машина накренилась. Холидей протянула руку и стала прилаживать к пулемету новый диск.
— Откуда здесь это дьявольское изобретение?
— Взяла у одного приятеля, — тут она взглянула на меня и процедила: — Это уже второй брат, которого убили копы.
— Бедняга Токо, — сказал я. — Он не вовремя выпрямился. Я попытался ему помочь…
Она кивнула на две картонные коробки с одеждой, стоявших на полу.
— Лучше одень вот это. Только прошу извинить меня за туфли.
— Ты не захватила их с собой.
— Девять-Ц. Я не смогла достать восемь с половиной-Д.
— Сойдет, — я открыл ближайшую ко мне коробку. Одежонка была дешевенькой, но какого черта…
— Эта была для Токо, твоя другая, — объяснила она.
Я положил крышку коробки на место и открыл следующую.
— Револьвер остался у него, забрать я не смог, не было времени.
— Они не смогут проследить его, — отмахнулась она, укладывая пулемет на пол.
— Рад слышать это.
Я уже наполовину стащил с себя синюю куртку, когда Джинкс выехал с проселка на трассу, машина дернулась, и я упал на пол прямо к ее ногам.
— Я рад, что Кобетт сыграл свою роль до конца. Это единственное, что меня беспокоило.
— Я знаю это.
— Мы должны как-то вознаградить его, — предложил я.
— Он свое получил, — бросила она, — и у меня еще много осталось…
«Это точно», — подумал я.
— Этого добра у тебя больше, чем у любой дамочки в этом мире. — Она потянулась через спинку переднего сиденья и достала коробку с аккуратно сложенным платьем, сняла шляпу, бросила ее на пол и расправила волосы руками.
— Просто великолепно, — одобрил я. — В этом мужском костюме…
Она улыбнулась мне и, расстегнув только пояс на брюках, ловко выскользнула из них. У нее были белые, стройные ноги. Я мог рассмотреть ее кожу до мельчайших подробностей: поры, волоски, небольшие морщинки над коленями, которые хитро переплетались и были похожи на снежинки. Краем глаза я заметил еще кое-что, на что старался вообще-то не смотреть. И не из-за ложной скромности, а просто после такого длительного воздержания, иначе сразу захочется раскрутиться на всю катушку. Старался не смотреть, но не смог. Я смотрел на это не отрываясь, это была Атлантида, Рю де Кафе, Семь чудес света…
Глава 3
Мы миновали центр города, оказались в торговом районе и остановились у гаража с вывеской «Гараж Мейсона». Это было небольшое, довольно запущенное одноэтажное здание с воротами посредине. Джинкс проехал почти через весь гараж и наконец запарковался между двумя машинами. Когда мы вышли, я увидел, что к нам приближаются двое. Один из них почти бежал. Ему было не больше двадцати трех. Широк в кости и одет в чистый белый комбинезон, над левым карманом которого красными нитками было вышито «Нельс». В одной руке он держал пару номерных знаков, а в другой — маленький гаечный ключ. Ни слова не говоря, он тут же принялся отвинчивать номера с нашей машины. Второй приближался к нам неторопливой прихрамывающей походкой. Я заметил, что у него была искалечена нога. Было ему около сорока, и одет он был в засаленный комбинезон без всяких вышивок. С грубого, некрасивого лица настороженно смотрели голубые глаза.
— Они убили Токо, — сказал он.
Холидей и я удивленно переглянулись: ведь с тех пор не прошло и двух часов. Раньше чем она смогла что-либо ответить, он уже занялся осмотром машины, открыл каждую дверцу, заглянул в салон.
— Должно быть, об этом передавали по радио, — нашлась Холидей.
— Вот именно, — подтвердил Джинкс.
— Что-то я не слышала.
— Вы были слишком заняты, — сказал Джинкс, поглядывая на меня.
— Что это за птица? — спросил я, кивая в сторону хромого, который все еще осматривал машину.
— Мейсон. Все снаряжение я достала у него.
Когда Мейсон вернулся к нам, глаза его больше не бегали и даже можно было с некоторой натяжкой назвать его приятным человеком.
— Из того, что они сообщили по радио, можно было заключить, что мой «Зефир» изрешечен пулями вдоль и поперек, — сказал он.
— После того, как мы добрались до машины, все пошло как по маслу, — успокоила Холидей.
— Что там они передавали? — поинтересовался я.
Он окинул меня испытующим взглядом.
— Это Ральф Коттер, — представила она. — Вик Мейсон…
Я кивнул, он ответил тем же.
— Вы стреляли по всему, что попадалось вам на глаза, это так?
— Так они передали по радио? — спросил я.
— Ну, примерно так, — тут он повернулся к Холидей. — Тебе надо было зарыть их в придорожной канаве — и этот костюм, и тюремную униформу. Вы слишком рисковали. Первый же полицейский…
— Мне же надо было вернуть пулемет. Если бы меня остановили с этой штукой в машине, то тюремную робу искать бы уже не стали…
— Они считают, что в вашей банде не меньше шести человек, — сказал Мейсон, изображая на своем лице нечто, отдаленно напоминающее улыбку.
— Они давали словесный портрет?
— Обычная чепуха. Хотя ты, пожалуй, лучше выглядишь, чем тебя описали.
— Ну, на мне еще костюм мешковат, — заверил я.
— Я увижу тебя и в более приличной одежде, ты мне потребуешься, — сказал Мейсон.
— Что он хочет сказать? — спросил я у Холидей.
Джинкс сделал нетерпеливый жест. Все это время он стоял и смотрел на меня, я подумал, что ему хочется что-то сказать, но он молчал. Мне показалось, что в его любопытстве было нечто ненормальное. Неприятная ситуация.