Маковое Море
Шрифт:
Место было выбрано весьма удачно: на узких сходнях просматривались все, кто сходил с парома, к тому же в людской толчее одинокая женщина не привлекала внимания. Наблюдательным пунктом стал древний баньян на взгорке — разлапистые корни дерева, похожие на кудлатую бороду, служили превосходным укрытием. Забравшись в эту чащобу, Полетт уселась на качкий корень и стала ждать, поглядывая сквозь щелку в складках накидки.
Засада едва не оказалась зряшной, ибо Полетт не сразу признала
— Гомуста-бабу!.. Шунун! Господин приказчик! Постойте!
Ноб Киссин подскочил и тревожно огляделся. Его подведенные краской глаза лишь скользнули по женщине в сари и зашарили по переулку.
— Ноб Киссин-бабу! — вновь просипела Полетт, уже по-английски. — Это я…
Ошалевший приказчик забормотал молитву, отгоняя призрака:
— Хе Радхе, хе схьям…
— Ноб Киссин-бабу! Да посмотрите же! Это я, Полетт Ламбер!
Наконец пучеглазое лицо обернулось, и Полетт на секунду приоткрыла накидку:
— Узнаете? Это я!
Неуклюже попятившись, приказчик отдавил ноги прохожему, но даже не услышал брань, которой его окатили.
— Мисс Ламбер? Глазам не верю! Вы так подкрались… да еще в сари… я бы никогда вас…
— Тсс! Умоляю, тише!
Ноб Киссин перешел на громкий шепот:
— Однако что вы делаете в этом захолустье, мисс? Мы просто с ног сбились, вас разыскивая! Вот уж хозяин-то обрадуется! Немедля едемте домой!
— Нет, я не намерена возвращаться в Вефиль. Я искала вас, потому что именно с вами мне очень нужно переговорить. Могу ли я просить вас на минутку присесть? Вас это не обременит?
— Присесть? — Ноб Киссин хмуро покосился на замусоренные ступени причала. — Но здесь же никакой мебели… На что присесть? Наши сари… то есть наша одежда запачкается…
— Не волнуйтесь. — Полетт указала на взгорок: — Вон там, на холме, мы укроемся под деревом. Никто нас не увидит.
Приказчик тревожно взглянул на баньян; с недавних пор в нем развилось отвращение рачительной хозяйки к насекомым, и он всячески избегал мест их возможного обитания. Однако нынче любопытство пересилило опаску перед рассадником ползучих и летающих тварей.
— Что ж, я уступаю вашей просьбе, — неохотно согласился Ноб Киссин. — Направимте стопы под дерево.
Поднявшись по склону, они забрались в сплетение корней; приказчик карабкался еле-еле, но был покорен до тех пор, пока его не подтолкнули к корню, служившему Полетт сиденьем. Оглядев корявый отросток, Ноб Киссин взбрыкнул:
— Здесь сидеть нельзя! Вон как тут всякое шныряет! Наверняка есть и кусачие гусеницы!
— Нет, на этих корнях гусеницы не водятся, — увещевала Полетт. — Садитесь без опаски.
— Нет-нет, не уговаривайте. Я предпочту остаться на ногах.
Сложив руки на груди, Ноб Киссин встал так, чтобы ни листик, ни травинка не коснулись его самого и одеяния.
— Что ж, как вам угодно, не смею настаивать…
Приказчик уже извелся от любопытства:
— Рассказывайте же! Где вы были все это время? Куда скрылись?
— Это не важно, Ноб Киссин-бабу.
— Понимаю, — сощурился приказчик. — Стало быть, это правда.
— Что?
— Не хочу перестирывать грязное белье, мисс Ламбер, но вообще-то все только и говорят о вашем непристойном поведении, в результате которого вы пребываете в ожидании, вот почему и скрылись.
— В ожидании чего?
— Внебрачного приплода. Разве не вы сказали миссис Бернэм, что пирожок уже в печке?
Полетт залилась румянцем, пришлепнув ладони к щекам.
— Нет! Никакого непристойного поведения и никакого ожидания! Уверяю вас, что покинула Вефиль по собственной воле, это было мое решение.
— Ах, не чинитесь, со мною можно быть вполне откровенной, — придвинулся Ноб Киссин. — Пострадало ваше целомудрие? Нарушена девственная плева, да?
— Ничего подобного! — возмутилась Полетт. — Не понимаю, как вам только в голову взбрело!
Помешкав, приказчик нагнулся еще ближе и прошептал, словно изрекая немыслимую крамолу:
— Скажите, причина вашего бегства — хозяин?
Полетт спустила с головы накидку, взглянув ему прямо в глаза:
— Возможно.
— Ай-ай-ай! — Ноб Киссин облизал губы. — Значит, имели место шалости?
Он явно изнывал от желания узнать о тайных пристрастиях своего господина; зачем ему это, Полетт не ведала, но сообразила, что любопытство приказчика можно обернуть себе на пользу.
— Больше ничего не могу сказать, Ноб Киссин-бабу, — вздохнула она. — Разве что…
— Да-да? Умоляю, говорите! — вскинулся приказчик.
— Разве что вы окажете мне крёхотную услугу.
Едва запахло сделкой, толстяк насторожился:
— Что за крохотная услуга? Прошу разъяснить.
Полетт одарила его пристальным взглядом.
— Вы помните, когда и зачем к вам приходил мой отец?
— Разве такое забудешь, мисс Ламбер? Я же не придурок какой… Он был у меня незадолго до переселения в небесную обитель. Слов, сказанных на последнем издыхании, так запросто не отринешь…
— Вы помните, что он хотел устроить мой отъезд на Маврикий?
— Разумеется. Я же вам о том и поведал, верно?