Макрокосм Сережи Бондаренко
Шрифт:
– Нового купишь?
– спросил я.
– Не знаю, подумаю. По мне умнее анциструсов рыб нет, это вам не телескоп какой-нибудь, жрать да гадить. Можно, конечно, и купить. Но... старый я стал, Сереж, привязываюсь, отпускать трудно. Может пусть его, а? Разберу аквариум, отдам за так по объявлению.
– Тебе решать. Жаль, мама не разрешает собаку или кошку завести, - сказал я.
– Мать твоя, - дедушка, сощурившись, посмотрел вдаль, - печется о благе дома. Я ее понимаю. Мы почти в самом центре живем, сад маленький, парк далеко. Где с собакой гулять?
Я молча признал правоту деда. Помахал ему и пошел.
–
– сказал дед вдогонку.
– Не ходил бы ты, Сережа.
– Мне надо, - ответил я от калитки.
– Да мне что?
– сказал дед.
– Вернешься ведь опять сам не свой. Рассказал бы, может, я помог бы чем. Посоветовал бы что.
– Посмотрим, - сказал я.
– Ветер поднимается, - сказал дед, - не задерживайся.
***
Пахло сухой травой, пылью и дождем. Ветер был 'южак', самый непредсказуемый. Маршрутка довезла меня до Корпоративки. Из многоэтажек пахло и воняло: жареный лук, тушеная капуста, редька со сметаной. Успеть бы домой к семи, мама будет беситься, если и меня за ужином не окажется.
Дома на улице Зеленой лепились на буграх, забор к забору. У последнего дома забор был ветхий, деревянный, держался на честном слове. Родители у Вероники были алкаши, не те, что от наката до наката, а в меру сбалансированные - работали, потом пили, заработанное пропивали. Я поднялся на крыльцо и стукнул. Вероника выскочила, кутаясь в вязаную кофту, меня на секунду накрыло кумаром из сигаретного дыма и алкогольных паров . Но дверь быстро захлопнулась, я успел разглядеть только мощную спину в камуфляжной майке.
– Брат вернулся?
– спросил я, отступая под нетерпеливыми жестами Вероники.
– Ага, дембельнулся, - сказала она.
– Ты, Сереж, очень не вовремя. И вообще, зачем пришел? Я же просила.
Я молчал. Вероника оттеснила меня к калитке. Из-за дома выглянула вислоухая собака, неуверенно махнула мне хвостом и тявкнула: ты у нас в каком статусе, гостей желанных или не очень?
– Сереж, не таскайся сюда, - сказала Вероника, нетерпеливо притопывая и оглядываясь на дом.
На ней было короткое черное платье, из дешевой ткани, с ажурной вставкой на груди и катышками на подоле. Темные волосы были уложены и блестели от лака, веки переливались ярко-синим, кожа вокруг недавнего пирсинга на нижней губе слегка покраснела и воспалилась. В прошлый раз, когда я Веронику видел, пирсинга еще не было.
– Почему?
– спросил я, не знаю, в который раз.
Раньше она все увиливала от ответа, а теперь призналась:
– Это все было ради Данила.
– Какого Данила?
– Колькиного друга. К брату приехал друг. Они так договаривались: Данил приедет, когда Колька дембельнется.
– И ты его ждала?
– Дошло, наконец! Слушай, я же тебе ничего не обещала и твоей такой реакции на все это не ожидала, - заговорила Вероника, выразительно жестикулируя.
– Спасибо за услугу, конечно. Но те оба раза... понимаешь... как тебе объяснить? У Данила такой принцип: он с цел... с девочками никогда, ну понимаешь? Он думает, мало ли... Я тебе очень благодарна, что ты согласился... помочь. Вот. Второй раз мне даже почти понравилось. Ну чего ты так смотришь? Ну, извини, что тебя выбрала. Если бы я Славика попросила? Или Генку? Об этом бы весь лагерь знал, на следующий же день! Я же не скрывала, что мне от тебя нужно! Все ж по-честному!
– Я думал...
– Что я на тебя запала? Шутишь, да? Да если бы я даже хотела! Нафиг, нафиг! Я твою маман видела на открытии лагеря! Из какой ты семьи, представляю. У нас с тобой ничего общего быть не может. Встретились, перепихнулись, за что тебе огромное спасибо, и идем по жизни, не пересекаясь. Ну, что с лицом у тебя?! Я тебя младше, а и то в таких вещах шарю.
– Я...
– Сереж, пожалуйста, иди, - Вероника подтолкнула меня к калитке.
– Не надо больше приходить. У нас с Данилом все серьезно. Он мной по-настоящему наконец заинтересовался. А тебя он убьет, они с Колькой таких, как ты, не любят. У Кольки вообще четкие принципы. Он уже спрашивал, что за парень, я сбрехала, что из колледжа, за заданием. Я между ним и родоками как между отбойными молотками, не знаю, откуда приложится. Не подставляй меня, ладно?
– Ладно, - сказал я.
– Пожалуйста, больше не приходи. Обещай.
– Обещаю.
– Прости. Не нужно было, наверное... забей, ладно! Если я для тебя что-то значу.
– Ты для меня...
– Сереж, иди!
Вероника бросилась к крыльцу, к двери, которая уже стала открываться. Я вышел за калитку. На крыльцо высунулся парень в камуфляжной майке, окинул меня недобрым взглядом. Под этим взглядом я двинулся вниз по улице. Потом вернулся. Во дворе уже никого не было. Я с досадой двинул забор ногой, и одна его секция медленно завалилась. Тогда я совсем ушел, очень быстро.
***
За ужином мама ядовито сказала:
– Сереж, пойди спроси дедушку, не соблаговолит ли он присоединиться к нам за столом.
– Маман, папА, - сказал я, привставая, - позвольте на время прервать трапезу и выйти из за стола.
Отец усмехнулся, мама подкатила глаза, Светка вздохнула.
Дед сидел в кресле под торшером с книгой 'История Российского мореплавания'. Я машинально постучал по стеклу аквариума. Никто, естественно, из гипсового грота уже не вылез, только откормленная на червячках улитка выпустила пузырек воздуха и пошла ко дну.
– Дед, мама зовет ужинать. Сегодня отбивные с картофелем. Не супер, но есть можно.
– Благодарствуйте, - сказал дед.
– Но мне... как всегда.
– Хорошо, принесу сюда. Хочешь, оладиков потом поджарю?
– Хочу, Сереж. Ты как бабушка делала, ладно?
– Да знаю. Без масла и с припеком.
В конце ужина, когда был подан чай, а Светка доковыряла свой салат под бдительным маминым взглядом, отец прокашлялся и произнес:
– Все, наверное, уже в курсе, что завтра мы встречаем тетю Лену. Ее возвращение, не скрою, для всех нас полная неожиданность, и я очень надеюсь, что приятная. Мое мнение вы знаете, Хелена - моя сестра, и я очень рад.
Мама громко звякнула ложечкой, у Светы изо рта выпал кусочек салата.
– Дом у нас, слава богу, большой. Первое время тете нужно будет помочь, ввести ее, так сказать, в курс событий, познакомить с нашими... реалиями. Не в курсе ближайших планов Хелены, знаю только, что дела у нее в Лондоне шли хорошо, дай бог, и здесь сложится.
– Странно, - сказала мама, отламывая ложечкой крохотный кусочек кекса.
– Что странно?
– поморщился папа.
– Когда у человека где-нибудь хорошо идут дела, он не срывается с насиженного места. Одно дело приехать навестить родню, что, кстати, тоже было бы неожиданным шагом...