Макроскоп (др. перевод)

Пирс Энтони

— Какое это имеет значение?

— Имеет.

— Обратная связь, — сказал Иво, и Афра неожиданно одарила его улыбкой.

Она расстегнула блузу.

Все трое смотрели, не смея рта раскрыть. Афра раздевалась спокойно, методично и полностью. Она предстала перед ними — великолепная фигура женщины в расцвете.

— Я хочу, чтобы меня подержали.

— Тактильное свидетельство — очень важная вещь, — произнес Гротон, без тени иронии, но с места не сдвинулся.

— Я этого не понимаю, — сказала Беатрикс, явно смущенная происходящим больше, чем мужчины.

— Я хочу

чтобы вы, все вы, ощупали меня, — сказала Афра, будто давала инструктаж по хранению крупы. Голос ее был спокоен, но румянец, зародившись на щеке, соблазнительно передвигался вниз. — Это для того, чтобы вы впоследствии верили не только своим глазам и ушам. — Она слабо улыбнулась. — Или «душе». Чтобы вы поверили, что это та же девушка, хотя бы снаружи. Когда вы увидите, как я плавлюсь, вы никогда не поверите в возможность воскрешения, если у вас не будет свидетельств всех ваших чувств. А если не поверите вы, то как поверю я?

— Для меня все девушки на ощупь одинаковы, — выдавил Иво, лицо его пылало.

— Давайте, — прошептал Гротон.

— Я?

Гротон кивнул.

Иво встал и почувствовал, как ему показалось, еще большую неловкость, чем Афра. Негнущимися ногами он приблизился к ней. Поднял руку и неуверенно остановился. Он был бы рад избавиться от своего влечения к ней, лишь бы прервать эту сцену.

— Представьте, что вы доктор, — участливо посоветовала Беатрикс, но в голосе ее уже была слышна легкая истерика.

Иво подумал, что ей это вряд ли очень уж нравится.

Нравится ли это ему? Брад как то раз назвал его целомудренным, а Брад точно знал что говорил.

— Нет, — возразила Афра, — формальный осмотр — это бессмысленно, делайте что угодно, только чтобы потом вы узнали меня.

— Я уже имею некоторое Представление о вас, — Иво понимал, что краска на лице его видна, — событие редкостное, так как лицо довольно смуглое. Однако после встречи с Афрой он понял, что такое возможно не так уж и редко. Кровеносные сосуды лица расширялись, требуя все большего количества крови — это тоже было чем-то вроде обратной связи. Он смущался, потому что его смущали. Имеет ли Афра представление о том, что он чувствует по отношению к ней?

— Для меня это так же непросто, как и для вас, — сказала она. — Я не пытаюсь разыгрывать из себя проститутку, просто не вижу другого выхода. Сюда. — Она схватила его руку и прижала ее к своему животу.

Иво застыл, потрясенный и словами, и действиями Афры. Возбужденный мозг напомнил Иво, что прошло всего меньше сорока восьми часов после первой их встречи, и вряд ли много больше с начала всего этого приключения. Его полусжатая рука была прижата к ее теплому, гладкому мерно вздымающемуся животу.

— Она пытается сохранить индивидуальность, — попытался как-то поддержать его Гротон. — Дело даже не в теле как таковом. Нужен опыт — эмоциональный, духовный, сексуальный — слова не имеют значения.

— Сексуальный? — глупый вопрос вырвался сам собой.

— Нет, не стимуляция в эротическом смысле, — терпеливо ответил Гротон. — Можно участвовать в половом акте, не вступая в физический контакт. Скорее, это

общее переживание. Ваши действия и эмоции являются важнейшим элементом, так как придают глубину ощущениям. Смысл всего появляется тогда, когда вы сопереживаете. Ведь она не существует сама по себе, ей нужны зрители. А иначе она не реализуется, как непрочитанная книга или никем не услышанная симфония. Чувствуйте сами и заставьте чувствовать ее; пусть это будет незабываемый опыт. Чувствуйте!

Афра резко кивнула, по ее телу пробежала дрожь и передалась Иво.

— Да, мне кажется, вы понимаете это даже лучше, чем я, — ответила она Гротону.

— Просто так вы пытаетесь оставить память о себе, — сказал Гротон. — Я знал, что мужчины и женщины не очень-то отличаются.

Она опять удивленно кивнула, и Иво почувствовал напряжение ее диафрагмы. Он все еще стоял, отведя стыдливо глаза, не в состоянии осуществить ее замысел. Его рука, темное пятно на белой коже, обмерла и, казалось, была зашита в пластик, — неподвижная и невероятно неуклюжая.

— Иво, — сказала она. — Это моя жизнь, мое естество. Я боюсь — я соглашаюсь с этим, я заявляю об этом, я горда этим. Мне нужна поддержка, впрочем, вам, я думаю, она нужна тоже, коль нам предстоит входить в этот цикл. Можете смеяться надо мной, но сделайте это, даже если вам не нравится.

— Боюсь, что мне это понравится, — пробормотал он.

Это было что-то отличное от тщеславия. Иво понимал это сейчас, но, увы, понимание не помогало. То, что он ощупает Афру, вряд ли поможет, и Иво подозревал, что Гротон тоже это понимает, несмотря на все его рассуждения. Но женщины, в отличие от мужчин, созданы для ласки. Издать книгу имеет смысл, а это…

— Вы боитесь прикоснуться ко мне? — нетерпеливо и раздраженно спросила Афра. — ООН не будет вас ждать вечно. Она схватила его руку своими, заставив его пальцы разжаться. — Сюда, — сказала она и положила его ладонь на свою левую грудь.

Он был не прав, считая себя совершенно бесчувственным. Холодные (или горячие?) волны пробежали по руке и взорвались в его сознании, вызывая головокружение. Чувствовать? Но ему этого не избежать!

— Сюда? — спросила она и потерла его ладонь об упругую складку ниже левой ягодицы. Он отдернул руку. Тело бил озноб, он знал, что выглядит смешным, но тем не менее чувствовал возбуждение.

— Боже, помилуй полярников… когда ты даришь им сны, — беззлобно заметила Афра. — Я не пытаюсь соблазнить вас, Иво. Я только хочу показать вам, чего же я хочу. Целомудренность в этом деле ни к чему. А теперь, давайте. Времени мало.

Она добилась своего. После тех прикосновений, что она заставила его сделать, все колебания были просто нелепы. Он начал с головы, пробежал пальцами по лбу, щекам, носу, прикрытым векам, погладил ее нежные губы, затем охватил пальцами подбородок. На шее у правого уха виднелись три крохотные веснушки. Он запустил пальцы в ее распущенные волосы, прощупывая их консистенцию, и вдруг обнаружил, что они на самом деле плотнее, эластичнее, чем он полагал до этого. Он провел ладонью вокруг ее стройной белой шеи и легонько ущипнул мочку уха, зажав ее между большим и указательным пальцами.