Макроскоп
Шрифт:
— Имя! Вы разве не поняли? Для меня его выдумал.
— Вы меня совсем запутали, Иво. Вы же не в имя влюбились, правда?
Иво не мог оторвать глаз от Афры. Он вспомнил тот вечер, когда она лежала в гамаке, мучимая горем и прекрасная, после встречи с разрушителем.
— Вы не слышали историю обо мне и Сиднее Ланье? Я рассказал Беатрикс, да и вы составляли гороскоп…
— Моя жена щепетильна по отношению к чужим секретам. Она, наверное, почувствовала, что это конфиденциальная информация Все, что она сказала, это что вы обожаете поэзию Ланье. К сожалению, я не знаком с его оригинальными произведениями.
— Да, я особо отношусь к этому поэту. Я изучил его биографию, все, что
— А! Та самая ключевая фраза. Это была… [34]
— Цитата из „Симфонии“ Ланье, наверное, его величайшего произведения. Когда я ее услышал, я понял, что Брад хочет меня видеть, и это очень серьезно. Между нами, бывшими членами проекта, есть что-то вроде братства, это называется групповой инстинкт. Это очень сложное чувство, непреодолимое, я бы сказал. Я не мог не пойти на этот зов.
34
Имеется в виду диалог Иво — Гротон из I главы.
— О, да. У детей в кибуцах тоже есть что-то похожее. А это имя, оно…
— Глинн. Из другой его большой поэмы — „Болота Глинна“.
Гротон напряг память:
— А ведь мы ехали через…
— Болота Глинна. В Джорджии. Да. В этих краях Ланье черпал свое вдохновение. Впервые его поэма была напечатана под псевдонимом, но получила такой успех… вот почему я был там, а не искал денежной работы где-нибудь на севере, как многие остальные. Я провел годы, путешествуя по дорогам его жизни.
На одной из них я вас и встретил?
— Да. Брад прекрасно это знал.
— Выходит, он просто играл с именами. Хотел приклеить вас к Афре. Ведь она тоже из Джорджии, как и ваши болота.
— Ланье был из Джорджии. Он дрался во время Восстания, для вас он конфедерат.
— Не понимаю Брада. Афра говорит, что она и Брад должны были пожениться. К чему нужно было это затевать?
— Может из-за того, что ему очень был нужен Шен. Он знал, что я не выйду из игры, пока Афра рядом, и Афра не выйдет из игры, пока он рядом. Он даже столкнул нас лбами, чтобы вирус надежно укоренился. Заставил ее провести меня по станции… Много ли нужно, когда рядом такая девушка. И я только сейчас понял…
— Любовь слепа.
— Слепа и прекрасна. Это было так очевидно, Страховка на случай встречи с разрушителем. Иво под каблуком у Афры — и единственный способ выбраться из-под него — освободить Шена.
— Вы можете позвать Шена? Когда захотите?
— Могу. Но обратно загнать мне его уже не удастся.
— И Шену будет наплевать на Афру?
— Наплевать. Шен может заинтересоваться кем-то только на своем уровне, а Афра для нега…
— Дебил. Теперь я понимаю, почему ему в пять лет надоела жизнь. Подумать только, никого в мире, с кем бы… постойте! „Моя пешка связана“, — не о вас ли это и Афре? Вы не хотите его выпустить из боязни потерять ее?
Иво задумался.
— Может быть. Но, полагаю, это случайное совпадение. Любовь для Шена ничего не значит.
— И, думаю, не много значит для Брада. Это самая отвратительная интрига, которую я когда-либо встречал в своей жизни. Использовать свою невесту…
— Брад не пользовался этим словом, — когда говорил об их отношениях, — сухо ответил Иво. — Но есть другая причина, по которой я не очень стремился выпустить Шена. Он полностью беспринципен. Может быть, он и решит нашу проблему с разрушителем, но…
— Но вы не уверены, какого цвета ферзем он окажется? Я все больше ценю вашу
Иво тоже ценил понимание Гротона, ведь он так долго хранил свою тайну. Его первое впечатление от Гротона было столь же негативно, сколь и ложно. Он видел только белого толстяка, хотя ему нужно было видеть собственные предрассудки. А сейчас этот человек — вовсе не толстый — был его ближайшим союзником. Точно так же он впоследствии оценил личные качества Беатрикс, которая показала ему ясно, что красота и интеллект, которыми обладала Афра, еще не все. Афра…
Афра ровно дышала, то ли спала, то ли просто отдыхала.
— Думаю, мы не очень-то опоздали. Нам, наверное, придется сменяться, пока что-либо не произойдет.
— Хорошая идея. Я вздремну пару часиков, а затем и вы поспите.
Гротон оттолкнулся и повис, расслабившись, в воздухе, будто прилег на матрасик.
Иво осмотрел лабораторию. Его грызла совесть за то, что он подглядывал, но боялся не делать этого. Он боялся, что с ней что-нибудь случится. Замысел Брада оказался очевидным, но и потрясающе эффективным. Афра действительно заполнила все мысли Иво, и его наполняла радость каждый раз, когда он смотрел на нее. Она была впечатляющей женщиной, и она была из Джорджии, — и это значило больше, чем все ее недостатки. Называйте это глупостью, называйте предвзятостью: он был приговорен навсегда. Любил ли ее Брад, или просто, как он выражался, „был без ума“? Сейчас Иво сомневался. Ведь он позволил себе забыть, насколько цинично судил Брад о человеческих взаимоотношениях. Многие дети проекта были такими. Как правило, они были сильны разумом и слабы совестью, особенно в отношениях с внешним миром — Шен лишь логическая крайность этого. Они были независимы интеллектуально, материально и морально. Для Брада дело всегда было важнее человека. Афра могла быть просто самым доступным развлечением во время перерывов на станции, к тому же, неплохая уздечка для пешки Шена. Девочка из Джорджии для историка Джорджии.
Если ей удастся оживить Брада в том виде, в котором она его знала, это само по себе будет бедой. Несомненно, эта ее активность вызвана чувством вины за свои предрассудки, стремлением искупить ее. Ведь Брад, как и Иво, был цветным. У него была негритянская кровь и меланин [35] в коже. Но если она потеряет его, она убедит себя в том, что причиной стало ее предвзятое отношение к расовым корням Брада.
И все же блаженна она в вине своей! Не в этом ли совесть человека? Поступки нормального человека определяются чувствами гордости и вины, а нормальные люди лишены этих чувств и поэтому опасны для общества. Даже подсознательный расизм образованных белых южан имел свои границы и законы, он не был абсолютным злом.
35
Кожный пигмент.
Но у Шена нет ни интеллектуальных, ни этических ограничений. У него нет ни стыда, ни совести. Он будет настоящим кошмаром.
Афра пошевелилась. Она потянулась так, как никогда не потянулась бы на людях, и прошла в ванную комнату. Это уже было вне поля зрения, и Иво не стал следовать за ней. Благодаря чувству вины, он, слава Богу, не был вуайеристом.
Через несколько минут она вновь появилась и подошла к стойке. На стойке было установлено какое-то электронное оборудование. Иво заметил, что она настраивает экран макроскопа, чтобы он был направлен прямо вниз с высоты человеческого роста. Несколько секунд она рассматривала прозрачную колбу с протоплазмой, затем нагнулась и вытащила ванну из нижнего отделения стойки.