Максим Галкин. Узник замка Грязь
Шрифт:
В финале интервью речь зашла о сравнении таланта Галкина с талантами его предшественников из советского прошлого. И здесь было названо имя Аркадия Исааковича Райкина. На что Галкин ответил следующее:
«Я очень люблю творчество Аркадия Исааковича, но странно было бы брать пример с артиста, который работал в другое время, в другой стране и при другой власти.
Вопрос: Почему же хорошему чему-нибудь не поучиться?
Ответ: Понимаете, есть феномен артиста, и научиться этому нельзя. Есть феномен Райкина, и мы можем сколько угодно разделять его на составляющие части, искать швы, но все равно у меня не получится, глядя на его выступления, гадать, как же он его ткал?
Я буду смеяться,
Вопрос: Но ведь та же Алла Борисовна очень многое переняла от Клавдии Шульженко!
Ответ: А что я могу взять от Райкина? Я поклонник Хазанова и Жванецкого, у каждого из них есть свои секреты мастерства, они очень индивидуальны. Вот Хазанов мастерски держит паузу, а я не хочу ее держать, потому что свои выступления строю не на них. Наверное, можно сидеть и учиться, как Хазанов делает паузы, но я этого делать не буду, это не мое. Или как Райкин переходит на шепот, его взгляды… Все равно это было сделано в другом темпе, в том, в котором люди жили в 60—70-е годы. Ритм жизни изменился.
Если мне у кого и учиться, то у моих современников. Например, у американских комиков… Вы зря морщитесь, на американском телевидении есть замечательный комик Джерри Сайнфелд, у нас его, к сожалению, не знают. Большинство наших зрителей знают американский юмор по тому, как газанул Эдди Мерфи, но это не является эталоном американского юмора. Мы не знаем настоящего американского юмора. Точно так же, как американцы не знают, кто такой Жванецкий, так и мы не знаем выдающихся американских юмористов.
Юмор – продукт сугубо национальный, и он имеет смысл на том пространстве, где люди говорят на языке юмориста. Поэтому учиться надо у тех, кто живет с тобой в одном ритме. Нельзя сегодня стать успешным эстрадным певцом, если учиться у Петра Лещенко или Вертинского. Конечно, это вовсе не отменяет их таланта.
Поэтому я не учусь у мастеров прошлого, хотя, может быть, подсознательно я взял от них что-то давно, в детстве…».
В этом случае с Галкиным можно полностью согласиться. Советский юмор, который был сугубо ПАТРИОТИЧНЫМ, сегодня невозможен, поскольку развивался в другой стране – пассионарной. Но уже в конце 70-х на смену этому юмору начал приходить другой – КОСМОПОЛИТИЧНЫЙ, из-за чего слава таких артистов, как Аркадий Райкин, и начала сходить на нет. Эталоном юмористов тогда стал юмор американский, где низ важнее верха. Поэтому Аркадий Исаакович вовремя ушел из жизни (в 1987 году), застав лишь начало этой смены эпох. Галкин пришел на эстраду уже в самый разгар эпохи космополитизма (в конце 90-х), когда оккупированная Западом Россия уже не только не могла обратиться к опыту советских времен, но и не хотела этого делать в силу смены поколений. Низ тогда окончательно победил верх, «хапок» пришел на смену «совку». Как верно отметил сам Галкин: «Я не несу, а развлекаю». Юмор эпохи Аркадия Райкина именно нес – доброе и вечное, совмещая развлекательную функцию с просветительской. Сегодня последняя отпала за ненадобностью. Вернее, ее заставили отпасть.
Раз уж речь у нас зашла об А. Райкине, уделим несколько строк его финансовому благополучию и сравним его с галкинским. И начнем со следующего факта. Среди официальных биографов великого сатирика принято существенно занижать его благосостояние, дабы выдать его этаким бессребреником. Например, Н. Надеждин в своей версии биографии А. Райкина пишет следующее:
«Вопрос о зарплате считался неприличным в Советском Союзе, где все получали примерно одинаково (уточним –
Миллионер? С восемью сотнями рублей в месяц? Минус налоги? Учитывая то, что Райкин часто выплачивал премии артистам своей труппы и гонорары авторам из собственных денег? Да упаси бог…».
Далее автор приводит слова сына артиста Константина Райкина:
«Никакого особенного благополучия у нас не было… Папа играл двадцать спектаклей в месяц, получал по сорок рублей за спектакль – это было много, это была зарплата академика, но это не богатство… Машина у нас когда-то появилась, дачи так никогда и не было… Папа очень спокойно относился к житейским благам, мама тоже, и меня они не баловали…»
Дочь Райкина Катерина идет еще дальше, заявляя следующее: «Всю жизнь папа получал гроши, ему постоянно недоплачивали…» (интервью «Экспресс газете» от 25 апреля 2011 года).
Теперь разберем все по порядку. Начнем с жилплощади. Райкины жили в Ленинграде в отдельной просторной квартире на Кировском проспекте, 17 (переехали туда в 1956 году). Кроме этого, у них был собственный отдельный номер 1212 в гостинице «Москва» в столице, где они иной раз жили от 4 до 6 месяцев в году. Причем жили там бесплатно.
Дачи у Райкиных действительно не было, но они каждое лето снимали таковую то в Москве (в Быково), то в Ленинграде (у озера Долгое). Опять же удобно и экономия средств. Машина у Райкина была всегда: сначала служебная, а потом и личная – «Волга ГАЗ-21» (цена – 5 500 рублей).
Концертная ставка у Райкина была одной из самых высоких среди артистов эстрады – 40 рублей. Однако к тем 20 спектаклям в месяц, о которых упоминает его сын, следует добавить и разного рода побочные выступления Райкина-старшего, которых в месяц могло набежать около десятка. И там ему платили не официальные 40 рублей, а значительно выше – от 200 до 500 рублей, поскольку Райкин относился к мегазвездам советской эстрады, к артистам штучного типа.
Кроме этого, Райкин получал еще и официальную ежемесячную зарплату как художественный руководитель Театра миниатюр (с 1942 года), а это 250 рублей. Прибавим сюда и доплаты за звание – ведь Райкин был сначала заслуженным артистом РСФСР, потом – народным РСФСР, народным СССР (каждое звание давало право получать доплату от 25 до 150 рублей). Но это еще не все.
Райкинский Театр миниатюр с 1943 года был хозрасчетным учреждением, то есть полукоммерческим, поэтому часть прибыли имел право оставлять себе. А это весьма немалые деньги, учитывая, что не было в Ленинграде прибыльнее театра, чем райкинский. Приведем слова драматурга Е. Шварца: «Ленинградская эстрада держалась, да и до сих пор, по-моему, держится на сборах райкинского театра…». Таким образом, учитывая положение Райкина в его собственном театре, он имел возможность распределять эту прибыль так, как ему заблагорассудится. Думаю, вряд ли он обижал самого себя. Впрочем, как и своих артистов. Именно оттуда, из прибыли, Райкин брал те самые доплаты и премии своим коллегам, о которых пишет Н. Надеждин.
На основе этого можно с уверенностью сказать, что Райкин все-таки был рублевым миллионером (имеются в виду деньги, которые лежали на его сберкнижке). Другое дело, что он был скромным миллионером – не чета нынешним, постсоветским, которые кичатся своим богатством и всячески стараются его выпятить. Вот почему все тот же драматург Е. Шварц писал в своих дневниках:
«Он (Райкин. – Ф. Р.) не пьет, и не курит, и ест в меру, и даже дом его устроен и обставлен куда скромнее (точнее, безразличнее), чем у людей, зарабатывающих так много…».