Максим. Мир Стикса
Шрифт:
Направив летательный аппарат в сторону поля, он сразу увидел тот самый необычный объект. Там ничего не изменилось: всё также стоял автомобиль, рядом с ним происходило что-то непонятное - сверкали молнии внутри большой сферы. И будто бы что-то двигалось внутри. Но даже с увеличением ничего рассмотреть было невозможно. Ладно, кому надо, разберутся, посмотрят запись, а его дело – уничтожение. Заложив вираж, оператор опять нацелил дрон на автомобиль и, пометив цель квадратиком, выпустил ракету. Расстояние было небольшим, и спустя пару секунд он увидел взрыв и полетели обломки. Нет, стоп. Чтобы удостоверится, оператор выполнил боевой разворот дрона и опять посмотрел на место попадания ракеты. Грузовик стоял как не в чём ни бывало. Точно, значит, ему не показалось, что от взрыва летели лишь комья земли. Никаких обломков грузовика." Опять штучки местных"- со злостью подумал оператор, - "ну ничего, тем ценнее они будут после захвата стаба"Конечно, нужно было сразу сообщить об этом феномене, но сейчас командованию не до этого. Потому что началась главная фаза операция. Оператор заложил очередной вираж
Чтож, он сделал всё, что должен. Теперь осталось лишь попробовать спасти свою жизнь. Оператор очень быстро отстегнулся от кресла, успев в этом нажать клавишу отправки своего незаконченного сообщения координатору и, открыв дверь фургона, выпрыгнул наружу. Он не раздумывал, куда бежать, на этот случай у него был давно припасен план. Оператор сразу бросился к стоящему в центре огромному танку. Он знал, что его экипаж никогда не применит воспользоваться случаем и сейчас сидит, прихлебывая прохладительные напитки в фургоне, предназначенном для отдыха смены. Там был кондиционированный воздух, и можно было снять с себя респираторы и противогазы. Конечно, это можно было сделать и внутри своей машины, но такое очень жёстко каралось штрафами. Танк - это самая прочная и защищённая штука во всей их экспедиции, и если не будет прямого попадания, то скорее всего, он уцелеет, даже если потеряет способность к движению. Он бежал, с трудом вдыхая, и выдыхая отфильтрованный воздух Стикса и молил только об одном - успеть. Танк был уже близко, его откинутый люк манил своей безопасностью, но в этот момент первый взрыв, опередив свистящий вой падающих ракет, швырнул оператора сжатым как сталь воздухом, вперед. Удар вышиб сознание, и он уже не видел, как взлетают в воздух стоящие полукругом фургоны с такими же как и он специалистами. Как точное попадание снаряда в стартовую машину заставляет детонировать хранящиеся там ракетные ускорители. Как бестолково дергаются, пытаясь навестись на цель, автоматические турели, стоящие вокруг лагеря для охраны от заражённых. Как прилетевшие ракеты, старт которых он увидел, довершают полный разгром колонны. Удивительно, но он остался жив. Близкие разрывы не затронули его, а лежащий на боку танк, похоже, прикрыл от осколков. Со стоном оператор перевернулся на бок, пытаясь осмотреть себя на предмет ранений. Болело всё тело, но ощупывая его, он не замечал каких-то особых повреждений. Похоже, что всё ограничилось легкой контузией и ушибами. Ему повезло. С еще более сильным стоном он поднялся на ноги и осмотрелся. Повсюду валялись обломки техники и снаряжения. Несколько тел тех, кому не так повезло, как ему, лежали у разорванной на две половинки машины управления. «Неужели никто не выжил» - с ужасом подумал он, но тут увидел несколько фигур в камуфляже, которые двигались к нему. Обрадованный, он сделал шаг им навстречу и вдруг осознал, что на идущих нет респираторов. И что передвигаются они какой-то странной дергающейся походкой. В этот момент один из них издал странный горловой звук и оператор понял, что они такое. Стикс пришёл за ним.
Глава 13. Феникс
– Вот и я, красотка, – голос третьего мура прозвучал совсем рядом. А потом Алиса почувствовала, как его руки начинают ощупывать её тело. «Ну давай, давай, труп» - мысленно подбодрила она своего обидчика. Но тут строгий голос главного, того, который держал прибор для сканирования, приказал: - А ну отвали от неё, Клык. Ещё раз сделаешь так, яйца отрежу. Они как раз сейчас в цене.
Командир муров, похоже, был даже еще большей сволочью, чем показался вначале. Но главное, он,похоже, был ещё и очень осторожным. Сразу после захвата девушки он приказал её не трогать, только тщательно обыскать и связать. Потом он старательно передал все данные со сканера куда-то в центр. И всё.
Поэтому теперь Алиса лежала на животе, со сцепленными руками и всем своим видом старалась показать собственную беззащитность. Внимание мура, который хотел её, было бы отличной возможностью. Но не получилось.
Конечно, ошейник для иммунных должен был внушить мурам спокойствие и она очень на это рассчитывала. Алиса знала хорошо, даже слишком хорошо, как он устроен. Она много месяцев носила такую штуку. Дело в том, ошейник на самом деле ничего не блокировал. Он постоянно сканировал альфа-ритмы мозга и при определённых мозговых импульсах бил током, разрушая нужную для использования дара концентрацию болью. Но разве это была боль? Девушка усмехнулась внутри себя, что было странным в её положении, но только не для неё. Всё, что ей было нужно – как можно более тесный контакт с телом противника. И очень жаль, что он не состоялся. Ладно, тогда придётся идти другим путём. Если не спастись сейчас, то могут подойти ещё враги и тогда будет значительно сложнее.
Алиса расслабилась, ей нужна была максимально полная концентрация для того, что она собиралась сделать. Этот её Дар был очень сложным и требовал для применения скрупулезной подготовки. Но она сможет…
Секунды тянулись, складываясь в минуты, Алиса лежала, старательно отрешившись от всего вокруг, и мысленно выстраивала внутри себя большую звезду, которая, с каждым добавленным лучом, начинала сиять всё ярче и ярче. Импульсы боли от ошейника уже почти не воспринимались ею как что-то мешающее, лишь иногда тело подрагивало от удара тока.
Надо быстрее, то торопиться было нельзя, любая ошибка могла стоить дорого, стоит пропасть концентрации и всё придётся начинать сначала.
Будто сквозь пелену Алиса услышала, как кто-то из её пленителей говорит, обращаясь к другому: - Что-то она как то странно дергается, ошейник аж искрит.
И тут же другой голос, принадлежащий главарю, заорал: - Мочи её, Клык, она же сейчас вырвется.
Но приказ запоздал. Мощь, сила и огромное спокойствие уже наполняли Алису незабываемым ощущением доступности всего. В этот момент ей казалось, что она может сделать всё, что захочет. Со стороны её тело сейчас выглядело как светящийся силуэт и казалось почти прозрачным. Похоже, что так и было, потому что во время действия этого дара на теле ни оставалось ничего – ни одежды, ни снаряжения. Вот и сейчас, ошейник и путы, которые связывали её руки, лежали на земле, а она сама в образе призрака стояла рядом и смотрела на своих врагов.
– Феникс, - глядя на неё, закричал тот, которого звали Гром и мгновенно отпрыгнул в сторону, когда нити из рук Алисы ударили в него. Бесполезно. Нити с лёгкостью изменили направление и пронзили тело мура, бросая его на землю. «Один готов» - подумала Алиса, заставляя себя мыслить более чётко. Но это было так сложно. «Нужен язык, обязательно нужен язык» - вспомнила она наставления своего командира в отряде стронгов, куда она попала после побега. Первый раз услышав это выражение, она восприняла его буквально и принесла после успешной операции против базы муров два языка, которые она тщательно вырезала из врагов, оставшихся в живых. После этого даже испытанные бойцы, глядя на неё, шептались - «психованная», но ей было всё равно. Откуда ей было знать, что так называют пленного врага, который может рассказать что-нибудь полезное о противнике? Вот и сейчас ей нужно выяснить, что происходит вокруг стаба, где находятся враги и что они планируют. Чтобы выжить. Выжить и достать проклятого внешника, из-за которого она вот так глупо попалась.
Оставшиеся муры оказались то ли слишком тупые, то ли слишком храбрые, чтобы сразу бежать прочь. Один ударил её даром, которым он уже пользовался, но сейчас это не имело значения. У призрака же нет тела, как нет и мышц, которые можно парализовать. Другой, у которого вдруг выросли огромные клыки, бросился на неё, одним прыжком преодолевая расстояние до Алисы. И ударил в пустоту. Что значит движение физического тела для призрака? «Этот не пойдёт, слишком храбрый» - подумала она и легким движением вырвала у мура сердце. Что такое человеческое тело для призрака? Просто дымка, сквозь которую так удобно просунуть руку. И на мгновение сделать её материальной. «Испугать врага – значит, победить его» - еще одно изречение вспомнилось ей. Похоже, ей это удалось.
– Давай договоримся, я знаю очень много, но могу блокировать себя, если захочу, - проявил похвальную гибкость оставшийся в живых. – Не убивай, я никогда не делал…
Алиса не стала дослушивать до конца и нити ударили снова. Но в этот раз не насмерть, а только парализуя противника. Разве можно быть таким глупцом, чтобы пытаться обмануть ментата? Она же видела, как начинает клубиться какая-то тьма в его руке и что слова лгут.
Аккуратно присев на землю, девушка закрыла глаза и стала медленно-медленно стягивать лучи звезды к центру, превращая её в круг. Как только последний луч исчез, круг вспыхнул и погас, а Алиса со стоном вернулась в этот несовершенный мир и в своё такое неуклюжее и тяжёлое тело. Это было так неприятно! Ах, если бы можно было остаться навсегда фениксом! Однажды она провела такой эксперимент, но дар выключился так внезапно, что она очень долго не могла прийти в себя. Пикантность этому придало то, что она лежала абсолютно голая посреди лагеря, где застало её отдача. И живчика потом пришлось выпить столько, что только чудо спасло её от превращения в кваза. Но сейчас ей нужно было действовать очень быстро.
– Говори, где ваши сейчас и какую задачу выполняла ваша группа?
– Алиса сидела рядом с пришедшим в сознание муром и задавала вопросы. – Только уясни хорошенько, я ментат, поэтому за каждую ложь буду наказывать. Очень больно наказывать.
Она понимала, что опять поступает неразумно, поддаваясь эмоциям. Наиболее правильно было бы вызвать у мура полное доверие к себе, какой трюк она провернула с внешником в стабе, но отказать себе в удовольствии лишний раз ударить болью врага она не могла. Нет, жалость к людям где-то в глубине души еще оставалась у неё, но не распространялась на тех, кто добровольно сотрудничал с внешниками, охотясь на иммунных. Нет, не распространилась.