Максимальная безопасность
Шрифт:
— Мы его убили! — завизжала Бетани. — Бедняга, он наверное, был старый или больной.
Но Лорин не попалась на удочку. Она заметила, что из-под снега над задним концом туши пробиваются серые струйки дыма. Лорин плохо разбиралась в анатомии белых медведей, но была уверена в одном: внутри у них не пусто.
— Он не настоящий, — заявила Лорин.
Она подошла по сугробам к тлеющему медведю и склонилась над ним. Сквозь пелену дыма заглянула в дырку на месте сгоревшей головы. Медведь был сшит из нейлонового меха, натянутого на каркас из проволочной сетки. Внутри Лорин разглядела пластиковые мешки, резиновые
— Надо было сразу догадаться, — бушевала Бетани сердито пиная ногами снег. — После всех розыгрышей и заданий на сообразительность, которые с нами вытворили инструкторы.
Лорин посмотрела на часы.
—Мы потеряли уже минут пятнадцать светового дня. Давай скорей завтракать, и пошли отсюда.
Когда они вернулись в контейнер, каша уже убегала из кастрюли. Лорин сдобрила овсянку щедрой порцией глюкозного порошка и высокоэнергетической пищевой добавкой, предназначенной для бегунов на длинные дистанции. Организмам девочек понадобится много энергии, чтобы сохранять тепло во время тридцатипятикилометровой поездки на снегоходе. После перемешивания каша приняла сероватый цвет цемента и стала как-то странно хрустеть на зубах, однако девочки, не обращая на это внимания, быстро-быстро впихивали ее в себя.
— Надеюсь, больше никаких сюрпризов не будет, — сказала Лорин, вытирая с губ остатки каши.
Бетани ответила с набитым ртом:
— Дай бог нам сохранить головы на плечах еще четыре часа…
4. ВОСКРЕСЕНЬЕ
Ребята, которые живут в лагере «Херувим», часто пропускают уроки, потому что бывают на заданиях. Один из способов нагнать — это учеба в субботу по утрам. Джеймс считал, что это жестоко, потому что воскресенье оставалось единственным днем, когда можно от души поваляться в кровати.
Ближе к одиннадцати часам он наконец решил выбраться из-под одеяла. В одних трусах и потрепанной «херувимской» футболке он подошел к окну, выглянул через щелку в жалюзи и увидел, что на улице стоит обычное апрельское утро — на траве лежит иней, сеется мелкий дождичек. На стадионе за тенистыми кортами шел футбольный матч. Игроками были перемазанные в грязи восьми и девятилетние ребята, большей частью мальчишки.
Джеймс подошел к портативному компьютеру, поднял экран и пробежался пальцами по сенсорной панели, чтобы проверить почту. Он надеялся получить письмо от Керри, но обнаружил только спам, предлагающий «Бесплатный персональный тест, который поможет вам изменить свою жизнь!!!», да записку от контролера заданий Зары Аскер:
«Джеймс!
Обязательно зайди в корпус подготовки операций, комната 31, сегодня в 15.30. Тебя познакомят с подробностями предстоящего вербовочного задания.
Зара Аскер (контролер задании)».
Джеймс подумал, не послать ли письмо Керри, но с тех пор, как она ответила ему в последний раз, он писал ей уже трижды, а единственной новостью была драка в зале для боулинга, и ему не хотелось вдаваться в эти подробности.
Спускаться в столовую было неохота, так что Джеймс почитал спортивные новости на «Скай», насыпал себе в миску хлопьев, достал из мини-холодильника молока и апельсинового сока. Пока он ел, в дверь постучали.
— Не заперто, — буркнул Джеймс с набитым ртом.
Вошли Кайл и Брюс, оба в шортах и кроссовках,
— Ты еще не готов? — осведомился Кайл.
Джеймс посмотрел на часы.
— Простите, — сказал он. — Я и не думал, что уже так поздно.
Каждое воскресное утро Джеймс с Кайлом и Брюсом ходил на тренировки в тренажерный зал. Большинство мальчишек предпочитали футбол или регби, но после того, как ты тринадцать лет промахиваешься по пустым воротам, падаешь в грязь или получаешь в лицо неизвестно откуда взявшимся мячом, начинаешь с неохотой признавать, что игры с мячом — это не твоя стихия.
— Сейчас оденусь. — Джеймс присел на край кровати и поднял один из разбросанных по полу заскорузлых спортивных носков.
— Что, Джеймс, хорошо повеселился вчера в боулинге? — ухмыльнулся Брюс.
— Ты и сам бы ввязался, если бы уже не отбывал наказание на кухне, — парировал Джеймс.
— Да уж верно, — улыбнулся Брюс. — Уж лучше провести пару часов на четвереньках, отмывая плиты, чем целый месяц торчать в забытом богом детском доме. И не забывай, пропустить удар — это всегда позорно, каковы бы ни были последствия.
— Знаешь что? — сказал Джеймс, натягивая белый носок, не совпадавший по цвету с первым. — Не понимаю, почему все так боятся этих вербовочных заданий. Неужели это так плохо — пожить немного в детском доме и найти для «Херувима» еще одного агента?
Кайл, за многочисленные грехи побывавший уже на пяти вербовочных заданиях, кивнул:
— Не так уж плохо. Просто очень скучно, да к тому же большая часть ребят, которых встречаешь в таких местах, оказывается полным дерьмом: воруют у тебя вещи, задираются и всё такое. Однажды меня послали в Ньюкасл, так там ко мне приставали чуть ли не каждые пять минут. Я пробыл там три недели, и драться приходилось каждый день.
— И как, завербовал кого-нибудь?
Кайл кивнул:
— Тех двоих светловолосых близнецов с шотландским акцентом. Помнишь, я их тебе показывал? Тогда им было всего по семь лет, но мозгов у них имелось больше, чем у всех остальных в той дыре, вместе взятых.
*
В лагере «Херувим» было три спортивных зала. Общей физической подготовкой занимались только в одном из них, который по традиции носил название «зала для мальчиков», сохранившееся с тех времен, когда физическое воспитание преподавалось раздельно. Джеймс питал нежные чувства к этому обшарпанному зданию с настенными часами красного дерева, навеки застывшими на отметке без четверти пять; с потолка на длинных проволоках свисали тусклые лампочки, под ногами скрипели рассохшиеся доски. Но больше всего ему нравилось написанное от руки объявление над входом:
«Тот, кто принесет на теннисных тапках грязь, получит по шее. П. Т. Байвотт, учитель физкультуры».
Нынешней учительницей была Мерил Спенсер, бывшая олимпийская чемпионка по спринту. Она легко могла бы назвать парочку-другую ребят, которым охотно надавала бы по шее за грязь на спортивной обуви, если бы телесные наказания в «Херувиме» не были запрещены двадцать лет назад.
В спортивном зале стояло сорок снарядов. Одни были самые простые — например, пенопластовые маты с приклеенной табличкой «Отжимания». Другие — более сложные: конусы, расставленные для эстафеты, силовые тренажеры, турник для подтягиваний.