Максимальное удовольствие

Воск Степанида

Бедный парень. Ему можно было посочувствовать

Как оказалось полицейские прекрасно знали Лауренцо. Именно он поспособствовал, чтобы меня долго не задерживали, а, быстро опросив и приняв заявление, отпустили на четыре стороны.

Пока решался вопрос с задержанным я не сводила взора с Пруди, пока он не видел. В моих глазах он казался чуть ли не героем. Все же без его помощи вряд ли я так легко отделалась. В лучшем случае бы зализывала раны, а в худшем лежала где-нибудь в канаве с перерезанным горлом или проломленной головой. От преступных элементов можно было ожидать все что угодно.

Когда Васко, так звали парня, что на меня напал, увели, то мы с Лауренцо остались одни.

– Испугалась? Он тебе ничего не сделал? – еще раз спросил у меня мужчина. Выяснилось, что никакого пистолета у него не было, а лишь подарочная зажигалка, имитирующая оружие. Иначе бы нам пришлось отправиться в полицейский участок для выяснения всех подробностей, а так нас лишь опросили. На Силонии официально было запрещено ношение любого вида оружия.

– Нет, – я покачала головой. – Все хорошо. Я же сказала полицейским, – я не знала куда девать руки и взгляд. Они блуждали, не находя места, а взгляд не могла поднять на Лауренцо. Стеснялась, оставшись наедине с мужчиной.

– Я слышал, но я же вижу, что ты не в своей тарелке, – продолжил он давить на меня.

И тут меня прорвало. Я позорно разрыдалась. Как будто кто-то убрал платину и все что накопилось, хлынуло прочь.

– Он, он хотел меня…а я …я испугалась…А он приставил… я чувствовала. Мне было страшно…, – не знаю, как я оказалась на плече у Лауренцо, но он гладил меня по голове и шептал успокаивающие слова.

Второй раз я плакала в присутствии этого мужчины.

– Тихо, девочка. Тихо. Что же ты за недоразумение такое? – негромко шептал Пруди.

– Так это я во всем виновата? – попыталась вырваться. – Я ему ничего не делала…

Как он мог свалить на меня всю вину?

– Нет. Нет. Я неправильно выразился. Ты не виновата. Пойдем, – позволила Лауренцо себя увлечь.

– Куда ты меня ведешь? – я не сразу различила, что мы движемся внутри «конюшни», вокруг бегали гонщики в форме, техники, специалисты, координаторы. Вокруг кричали, какой-то мужчина отчитывал другого, укоряя в излишней глупости. Можно подумать, что она бывает не лишней.

– К себе в бокс. У меня скоро заезд. А ты там полежишь, отдохнешь.

Я совсем забыла, что Лауренцо участвует сегодня в гонках.

Тут к нам подлетел усатый крепыш и начал кричать на Лауренцо, что тот пропал, словно под землю провалился, а он был вынужден произвести перестановку в команде, что Лауренцо его под монастырь подводит своим безответственным поведением, что так не делается, а если он такой крутой, то пусть сам и решает свои проблемы, он ему не обязан хвосты заносить.

– Будет тебе горячиться, Николя. Все хорошо, что хорошо кончается.

– Ты где был? – сбавил чуть обороты мужчина.

– Девушку спасал. На нее напали, вот и потребовалось мое участие, – спокойно ответил Лауренцо, расставляя все на свои места.

Крепыш внимательно посмотрел на меня, увидел помятую и порванную одежду, заплаканные глаза, изможденный вид.

– Так надо было сразу сказать, – пробурчал крепыш. – Девушки – это святое.

– Ты же не дал слова вставить.

– Поговори еще мне, чтобы через пять минут был на дроме. Все ясно? – потом Николя посмотрел на меня. – С тобою же уже все в порядке. Да? Помощь не требуется?

Я отрицательно покачала головой.

– Вот и отлично. Живо. Живо. Живо, мальчики, – это Николя переключился уже на кого-то другого. Судя по всему, он тут если не один из самых главных, то один из самых горлатых.

– Пойдем. Я тебя провожу в бокс, – предложил мне Лауренцо.

Да что это такое творится? Как только я оказываюсь с этим мужчиной рядом, так сразу он отправляет меня в кровать и ладно бы для приятного занятия, а то просто так. Бока отлежать. Неужели я настолько плохо выгляжу, что годна лишь только для одного?

– Не для того я на дром пришла, чтобы отсиживаться в боксе, – гордо вздернула голову. – Я на трибуну вернусь. Оттуда и посмотрю гонки.

Собралась гордо прошествовать мимо мужчины. Пусть знает наших.

– А не испугаешься? – в голосе Лауренсо слышалась откровенная забота.

Я замотала головой, показывая, что меня теперь ничего не страшит. Хотя на самом деле такой уверенностью не обладала. Однако признаваться в том не спешила.

– Тогда пойдем, я тебя в свою ложу провожу, раз ты хочешь все же быть на трибунах,– предложил Пруди.

– А у тебя есть и ложа? – я все больше и больше удивлялась наличию заранее забронированных и выкупленных мест у этого баловня судьбы. Есть ли на Силонии такое место, где у Лауренцо нет чего-то своего? Скорее всего нет.

Поразмышлять на эту тему мне не удалось, потому как нас буквально смел с ног ураган. Это Лауренцо атаковала поклонница. Хотя в первую секунду я подумала, что началось стихийное бедствие.

– Лауренцо, дорогой. Я так долго тебя ждала. Наконец-то, ты весь мой, – женщина кинулась на мужчину с поцелуями и обниманиями.

Видели бы вы, как бедного мужчину перекосило, он скривился, словно от зубной боли, не успевая вставить ни одно слова в тираду агонизирующей от эйфории женщины.

Подобной славы я бы точно не хотела. Быть смятой жерновами любви поклонников никому не захочется. Слишком велика цена у популярности. Уж лучше быть серой мышкой, чем купаться в известности.

Мне стало так жалко Лауренцо, но что я могла сделать?

А женщина продолжала верещать, рассказывая о своей неземной любви к Пруди, как она оклеила все стены в своем жилище графическими изображениями Лауренцо, как разговаривала с ним каждый день, хвалилась успехами в жизни. И вот, ее мечта сбылась. Мужчина оказался одинок, свободен и теперь она может… выйти за него замуж.