Максимальное удовольствие
Шрифт:
Кажется, номер принадлежал именно ему. Мне не озвучили хозяина, но я догадалась, судя по одежде, лежащей на диване. Именно такая же была одета на мужчине во время полета. А сейчас он, как и я, переоделся в другую. Молодец, не терял времени даром.
– Смотри! Вдоволь смотри, – Лауренцо схватил меня сзади за предплечья и повел вдоль разложенных вещей. Он, в отличие от меня, свои вещи не разложил по местам, а оставил в неком беспорядке. Я так поняла, что мужчина ожидал прихода горничной, которая и должна была все рассортировать.
– Да отпусти меня. Немедленно, – наконец, я обрела дар речи. – На кой черт мне твои шмотки сдались, впрочем, как и ты сам? Придурок. Параноик, – неслись из моего рта ругательства. Я изо всех сил пыталась вырваться из крепкого захвата. Конечно, силушки у Лауренцо немерено.
– Ты хотела вынюхать, так нюхай, жалкая шавка, – вот, а не оборзел ли он вконец?
– Псих, как там тебя? Я не знаю, что ты там себе возомнил, но я точно не та, о ком ты думаешь. Мне до твоего белья дела совершенно нет. Свое исподнее оставь при себе. И отпусти меня, придурок, – мне было не до сантиментов. Когда какой-то заросший бугай сковывает движения это кого хочешь из себя выведет. Вот он меня и вывел.
– Как тебя зовут? Кто ты такая? Что ты делаешь на Силонии? – осыпал меня градом вопросов Лауренцо.
Первой мыслью у меня было не отвечать на вопросы этого ненормального, но потом я подумала, что чем быстрее я удовлетворю его интерес, тем быстрее он меня отпустит и я отправлюсь туда, куда собиралась. С психопатами надо вести себя соответствующим образом, дать то, что они хотят и бежать… бежать… бежать…
– Меня зовут Илария Немо, приехала на Силонию с целью посетить все злачные и увеселительные места. В данное время я уже никто. Работы у меня нет или скорее всего нет, потому как я ее бросила, – выпалила на одном дыхании, выжидательно оглядываясь через плечо.
– Почему? – раздался закономерный вопрос.
– А это уже мои личные дела, в которые тебе нос совать не стоит. Я же не спрашиваю про твои, – кажется, я была очень даже убедительна, потому как мужчина не стал настаивать на получении дальнейшей информации.
– Так ты не журналистка? – одно предплечье отпустили и меня развернули лицом к Лауренцо. Освободить меня полностью мужчина не решился.
– На кой черт мне это нужно? Я сюда развлекаться приехала, а ты мне мешаешь, – в душе я уже торжествовала победу. Сейчас он меня отпустит и я, наконец, избавлюсь от этого косматого заросшего мужлана. И что в нем только поклонницы находят? Кроме высокого роста нет ничего примечательного, но это же не основание сходить с ума?
Или я чего-то не понимаю в этой жизни?
– Точно? – требовательно переспросил Лауренцо.
– Точнее не бывает, – я удивлялась своему спокойствию. Раньше я бы давно вышла из себя, начала, орать протестовать, а теперь была само благоразумие. Неужели на меня так подействовала ожидающая за порогом смерть?
Моя вторая рука была отпущена. В глазах Лауренцо появилось сожаление. Вот только мне это было совершенно не нужно.
– Мне очень…, – начал мужчина.
– Мне тоже очень неприятно. Прошу больше не попадаться на моем пути. А еще лучше переходить на другую сторону дороги, а еще лучше не появляться, вообще, в поле зрения. Никогда. Всего доброго. Счастливо оставаться, – последние слова я бросала на ходу, стараясь сбежать как можно быстрее из номера Лауренцо.
– Я компенсирую все причиненные неудобства, – донеслось до меня.
– Засунь их себе в задницу, – бросила на прощание, показывая средний палец. – Неврастеник.
А он живет получше, чем я, пришло на ум, когда я все же покинула гостиницу. Две комнаты, как минимум. Впрочем, не настолько хорошо для человека его уровня. Хотя, какое мне до него дело? Да и размер капиталов Пруди мне был совершенно не знаком. Это было бы интересно тем кумушкам в шаттле, но не мне. Все что у меня есть мое, а чего нет, так я и так не могу получить. Я вздохнула с огромным сожалением и тут же постаралась прогнать грустные мысли куда подальше.
Первым делом я отправилась в Уайли-парк, ведь именно ради острых ощущений я и отправилась на Силоний. Входной билет позволял мне провести целый день, испытывая безграничный страх, вкушая адреналин ложками, визжа, как сумасшедшая.
Первым аттракционом, который я посетила, был «воздушные облака». Высоко над поверхностью парили практически настоящие облака, по которым мне предстояло поскакать, словно горной лани. Весь смак заключался в том, что каждое последующее облако находилось чуть дальше от предыдущего. Вроде бы ничего страшно и сложного не было в прыжках. Вот только прыгать приходилось без страховки, а до поверхности было ой как далеко. Понятное дело, что внизу сорвавшихся людей ловило силовое поле, но ведь свободное падение никто не отменял.
Когда скоростной лифт поднял меня к первому облаку я подумала, что этот аттракцион ничем не отличается от моего полета на шаттле. Ощущения были одинаковые. И зачем я полезла сюда, если спокойно могла несколько раз слетать на Землю и обратно?
Чокнутая, одним словом.
Но поскольку деньги были уже уплачены мне ничего не оставалось делать, как пройти эти чертовы облака. Естественно, до самого конца я не добралась, сорвалась где-то в середине, пока летела вниз прокляла все на свете, материлась знатно, вспомнив даже иностранные слова, характеризующие роды у вислоухой летучей мыши, зачавшей от бегемота. Зато, когда я оказалась на твердой почве моему восторгу не было предела. Меня обступили со всех сторон желающие повторить мой поступок, и я им вкратце рассказывала о непередаваемых ощущения парения, умолчав о душераздирающих дрожаниях конечностей, треморе ливера и десятке проклятий на голову проектировщиков парка. А что? Пусть сами испытают все прелести, не только же мне одной чувствовать себя песчинкой на теле Мироздания.
Вторым убойным аттракционом был «выдергиватель душ». Суть его заключалась в том, что связанного по рукам и ногам человека с огромной скоростью выдергивали эластичной лентой из устройства наподобие детской рогатки. В полете я прокляла тот миг, в котором не умерла от страха на первом аттракционе. Ощущать себя обыкновенным камушком оказалось еще хуже, чем птицей. У птицы хоть руки и ноги не связаны, а у меня остался свободен только рот и то туда засунули капу, чтобы от страха не сжевала свои коренные жевательные.
После этих двух милых устройств для встречи со всевышним все оставшиеся карусели, леденящие душу и тело, оказались сущими пустяками. Скатывание в вагончике с огромной высоты лишь немного пощекотало нервы, а полеты на мини-копиях шаттлов рассмешили.
Одним словом, я прошла огонь, воду и медные трубы. Из всего этого великолепия ужаса и страха я вынесла только одно – сердце у меня крепкое и просто так его ничем не испугаешь.
К концу длинного дня, напичканного впечатлениями, словно селедками в банке под самое горло, у меня заплетался язык, дрожали ноги и лихорадило все тело. Столько эмоций я не испытывала никогда ранее. Для того, чтобы понять весь кайф острых ощущений их надо пережить, а не довольствоваться глупыми объяснениями со стороны.