Малайсийский гобелен
Шрифт:
– Достаточно об этом,- сказала Ла Сингла.- Армида - прекрасная молодая дама и к тому же неплохая актриса.
– Ты, Летиция, всегда к ней ревновала,- проговорил я.
– А она превратила тебя в комнатную собачку для развлечения богачей,вновь съязвила Летиция.
– Оставьте бедного Периана в покое, он в ужасном шоке!
– закричала Ла Сингла.
– Я дам тебе, де Чироло, кое-что почитать. Ты поймешь, что мы гораздо сильнее, чем ты думаешь,- настаивал Бонихатч.
– Ради бога, уходи, Бонихатч. Ни слова больше. Завтра утром встретимся. А теперь уходите. Мне нужно придти в себя.
275
Наконец они ушли. Я вытянулся на кровати, и Ла Сингла легла рядом со мной.
– Лучше не ходи, могут быть неприятности,- сказала она, с серьезным видом. Затем засмеялась.
К моему удивлению, я тоже смог рассмеяться.
– У меня всегда неприятности.
– Завтра ты не сможешь с ними встретиться. Мы будем ставить "Албриззи".
– Сингла, птичка моя, что-то есть в том, как они понимают общественный строй. Должен признать, что хоть я действительно люблю Армиду, но и о том, что брак с ней поправит мои дела, тоже думал. Неужели я так испорчен? И наказан именно за это?
– Нам нужно немного поспать. Через несколько минут солнце взойдет. Ты еще должен научиться отличать жизнь от искусства, а искусство - от искусной фальшивки. Я на целый год старше тебя, и мне это известно.
– Это не мешает тебе прикидываться прелестной дурочкой! Я обнял ее за плечо и без всякой мысли положил свою ногу на ее. Целуя ее в щеку, я сказал:
– Я все же пойду к Бонихатчу. Я так решил, Мне нужно расширить свои представления о жизни. А ты, моя прехорошенькая Сингла, выходи за меня замуж.
– Тогда тебе не сдобровать!
– Непривычно видеть тебя в роли ангела-хранителя.
– Не надо шутить. Мне тоже хочется тепла, а это меня согревает.
Она опустила голову на подушку рядом с моей головой и закрыла глаза. Я лежал и рассматривал ее, как будто впервые видел. Пламя свечи, уже ослабленное серыми предрассветными тенями, прокрадывавшимися через створчатое окно, высвечивало очаровательные контуры ее совершенного лица. Я заботливо обнял ее и тут же уснул.