Мальчик девочку искал
Шрифт:
– Вот он, Чайник! – часто дыша, сказал Лучик. И вытянул вниз руку.
На площади посреди яркого многолюдья возвышался сверкающий желтый купол. Круглая медная гора!.. Ох, да это и правда был чайник! Только ростом с пятиэтажный дом! Крышка – размером с купол цирка! Изогнутый носик чайника (вернее, носище!) на конце слегка расширялся и раздваивался. Этот черный, похожий на рот чудовища раструб смотрел прямо на Авку и Лучика. Из него шел прозрачный пар.
– Зажмурься, пожалуйста, – попросил Лучик. – Не надо смотреть по сторонам, а то промахнемся.
– Куда
– Поехали! – Лучик дернул Авку за руку.
– А-а-а! – Их закружило и понесло вниз. Авка понял, что они мчатся по скользкому винтовому желобу. И, конечно, зажмурился. С перепугу. Но желоб скоро кончился, и Авка – опять же с перепугу – распахнул глаза. И перестал вопить, потому что воздух в груди кончился. Зато вокруг был сплошной воздух. Вылетев из желоба на половине башенной высоты, Авка и Лучик мчались теперь в свистящей пустоте. Над площадью! И раздвоенный раструб ("носик"!) стремительно приближался к ним.
Это что же такое! То БЧП, то шароглот, то медное чудище! И каждый норовит сожрать! Мысль эта мелькнула у Авки со скоростью полета. А полет длился секунду. Авка вдохнул пахнувший чайной заваркой пар и темноту. И они с Лучиком понеслись (опять как по желобу) внутри изогнутого туннеля. Авка был уверен – в кипяток!
Слава Богу – не в кипяток. Но в кипение и бурление радостной толпы. Авка и Лучик оказались в ней, едва "носик" выбросил их внутрь гигантского чайника.
Множество рук подхватило мальчишек, понесло, завертело и под крики ура доставило на широкое, покрытое синим бархатом возвышение. Здесь стояли четверо толстых мужчин в белых париках и золотых мундирах с алыми лентами через плечо. Они аплодировали.
Толпа тоже аплодировала. Тысячи людей стояли на кольцевых ярусах, и Авка понял наконец, что он в громадном цирке. Сквозь прозрачный купол хрустально сияло солнце. "А сверху казалось, что медный", – мелькнуло у Авки.
– Да здравствует наш избавитель от мрака!.. Слава юному зажигателю солнца!.. – слышно было среди общего гула!
– Вляпались, – шепнул Авке на ухо Лучик. (Он так и не выпустил Авкину руку. Настоящий друг!) – Откуда они узнали?
– Может шароглот разнюхал и разболтал? – Авке вспомнились черные ноздри над круглой шароглотовой губой.
– Может быть…
– Что делать? Мне же надо к Дву… к Половинкусу…
– Попробую перехватить инициативу… – Да, Лучик был находчивый малый! Он поправил бант и вскинул руки.
– Господа! Почтенные и уважаемые жители Глубинного мира! Мы просим тишины!.. – Видно, Лучику было не впервой выступать перед массой слушателей. Голос его звеняще врезался в беспорядочный гвалт. – Да! Мы просим тишины! Ну, успокойтесь же, пожалуйста, ёлки-палки, черт побери!!
Последний вопль возымел действие. Шум стал угасать, и скоро внутри цирка-чайника прекратилось всякое бурление. Лучик помахал воздетыми руками.
– Господа! Я автор многих стихов Лучезар Крылатый! Мне посчастливилось первым встретить того, кто принес нам долгожданный солнечный свет! И это дает мне право от имени всех нас обратиться к нашему другу и герою
Левую руку Лучик заложил за спину, а правую устремил к слушателям. И закричал звонче прежнего:
О, здравствуй, Август наш Головка!Самоотверженно и ловко,И даже не жалея глаза,Ты солнце подарил нам разом!И дальше – то, что Авка уже слышал при знакомстве:
Мечтал наш весь Глубинный мир,Чтоб вместо маленьких светилВзгорелось новое светилоИ чтоб на всех его хватило!И вот пришел сей светлый пир!Секунды три многотысячное собрание молчало. Видимо, от восхищения. Потом гигантский чайник забурлил с новой силой. Рукоплескания и восторженные вопли достигли такого кипения, что запросто могла сорваться и улететь прозрачная крышка.
Лучик не растерялся. Он раскланивался, поворачиваясь вокруг оси и прижимая левую руку к банту. А правой толкнул Авку в поясницу:
– Кланяйся тоже…
Авке что делать? Он деревянно растопырил локти и равномерно, как игрушечная лошадка, нагибал голову. И при этом понимал, что все это ужасно: никакой он вовсе не героический, а нелепый, встрепанный, с перемазанными болотный грязью ногами, в жеваных штанах с перекрученной лямкой, в растерзанной рубахе и с клочьями сена в волосах…
"Как я до сих пор не помер от всего, что случилось?"
Один из четырех мужчин – самый полный, в самом пышном парике и с самой широкой лентой через плечо шагнул к Авке и Лучику. Его лицо с пухлыми щеками и тремя подбородками излучало восторг, счастье и благодарность. Было видно, что он по-настоящему, без всяких подвохов, добрый дядька. Голос его радостно булькал:
– Блистательные наши юные друзья!.. Благороднейший маэстро Лучемор…
– Лучезар, ваше превосходительство… – деликатно сказал Лучик.
– Да-да! Талантливейший Лучезар Окрылённый! Вы своими стихами выразили наши общие чувства и настроения. Ваша поэтическая речь войдет в летописи! Будучи восхищен ею, я, мэр Глубинной столицы Полупомпилий Квадратус, считаю необходимым вручить вам от имени всего нашего населения Большую серебряную медаль "Поэтический глас народа"!
– О, ваше превосходительство… – выдохнул обомлевший от счастья стихотворец Лучезар. И на его белой курточке засверкало что-то похожее на монету с атласным голубым бантом.
– А вы, несравненный Август Головка… – счастливый мэр обратил сияющее лицо к Авке. – Вы, наш несравненный друг, свершили такое, что достойны самой высочайшей награды Глубинного мира! И я считаю за честь вручить вам ее. Это Орден Всех Созвездий! Он таинственными путями попал в наши края из Верхних стран и долгие годы хранился в столичной сокровищнице. А ныне нашел своего достойного кавалера!..