Мальчик из контейнера

Кирпиченко Виталий Яковлевич

Врач встала, взяла на руки ребенка и молча вышла из зала.

Пятой паре показалось, что левый глаз мальчишки косит.

– Он не сможет быть ни летчиком, ни моряком, – зашептала жена мужу на ухо.

– Ну и что? Будет учителем, врачом, токарем! – с нескрываемой злостью тихо в ответ прошипел муж. – Дались тебе эти моряки!

13 октября 1977 года Коле Жукову, как и всем другим, отмечали в столовой день рождения. Двухлетие! За отдельный, праздничный, столик уселись, как говорят, виновники торжества – две девочки и еще один мальчик. Стол был красиво накрыт, на салфеточках с

голубой (для мальчиков) и розовой (для девочек) каемочками стояли блюдца с кусочками настоящего торта, из которого торчали тоненькие свечи – у Коли две, у девочки с большими абсолютно черными глазами и мелкими кудряшками тоже две, по три у второй девочки и у мальчика с неистребимым испугом в глазах. На других столиках тоже стояли большие круглые торты, но они были из гречневой крупы.

Когда успокоилась шумливая компания, усевшись за столики, заведующая столовой, подойдя к праздничному столику, обратилась к залу, похлопав в ладоши:

– Милые детки! Послушайте меня, не шумите. Сегодня у наших друзей, у Коли, Миши, Светы и Адели день рождения! Они славные дети, послушные и ласковые. Коленька любит сказки, Света прекрасно рисует красками, Миша строит города из конструктора, особенно хорошо у него получаются разные машины, Адель, наша неугомонная красавица, поет и танцует как заправская артистка. Вот какие они у нас хорошие! Давайте все дружненько поздравим их с днем рождения и похлопаем в ладошки.

После обеда Колю тщательно причесали, поправили воротничок рубашки и повели в отдельную комнату, где сидели чужие люди.

– Вот наш Коля, – нараспев сказала врач Валентина Ивановна. – Он очень хороший мальчик. Здоровенький. Смотрите, какие у него крепкие ручки и ножки. И плечики как у настоящего борца. Он любит сказки. Их ему читает наша тетя Зина, бухгалтер. Они любят друг друга. Коля, ты же любишь сказки? – неожиданно обратилась Валентина Ивановна к Коле, чтобы хоть как-то расшевелить мальчишку, видя его растерянность и испуг.

Вместо ответа Коля расплакался. По его пунцовым щекам потекли огромные кругляшки слез. Мужчина, проглотив ком, крякнул и заерзал на жестком стуле. Женщина сидела, не шелохнувшись. Мужчина встал и подошел к ребенку, присел, взял его горячую ладошку в свою огромную руку, улыбнулся широкой доброй улыбкой.

– Ну, все? Поплакал маленько? Больше не надо. Все будет у нас с тобой хорошо.

Он взял мальчишку на руки, прижал его к себе. Коля усиленно тер кулачками глаза, выпятив нижнюю губу, которая кривилась сама по себе; уже и не хотелось плакать, а губа не переставала дергаться.

– Конфеты любишь? – спросил мужчина. Коля в ответ согласно кивнул. – Мама, дай нам самую вкусную конфету, – распорядился мужчина.

Женщина подала две ярких конфеты.

Мужчина сел на стул, посадив на колени Колю.

Коля неумело развернул фантик, сунул в рот целиком конфету, от этого щеки его сразу раздулись.

– Ружье у тебя есть? – спросил мужчина.

Мальчик отрицательно покрутил головой.

– Ружья, пистолеты, автоматы, танки и самолеты мы не покупаем. У нас все мирное, – улыбнулась Валентина Ивановна. – У нас самосвалы, краны, пожарные машины. Мы строители.

– Вы правы, – согласился мужчина. – Это вечные профессии.

Съедена вторая конфета. Женщина, незаметно улыбнувшись, достала еще две.

– Не надо больше, – возразила Валентина Ивановна. – Они

у нас не избалованы сладостями, желудочки их к ним не привычны. Сразу много им нельзя. Постепенно можно прибавлять по чуть-чуть.

– Понятно, – сказал мужчина и тут же спросил, чем лучше всего кормить таких детей.

– Кашки, супчики, можно салатики из овощей. Одно яблоко, апельсин один в сутки пока, потом можно больше.

– Мясо можно? Какое лучше?

– Лучше куриное. Можно немного говядины. Любят тертую морковь с сахаром и сметаной.

Сославшись на занятость, Валентина Ивановна вышла, оставив мальчишку с усыновителями. Вернулась она минут через пятнадцать.

– Ну, как вы тут? – весело спросила, прежде окинув взглядом троицу. – Познакомились?

– Познакомились! – ответил мужчина. – Оказывается, Коля не видел живой кошечки и собачки!

– Если б только это они не видели и не знали, – тяжело вздохнула Валентина Ивановна.

В кабинете заведующей детским домом обговорили условия усыновления. Документы на усыновление у приемных родителей были собраны почти все, не хватало двух малозначащих справок.

– Когда придете за ребенком, – сказала заведующая, – принесите ему всю одежду, чтобы в нашей его никому не показывать.

Через две недели Колю привез в детский дом только приемный отец. Не глядя в глаза заведующей, он сбивчиво объяснял причины отказа.

– Понимаете, – говорил он, глядя в угол кабинета, – мы преувеличили свои возможности. Думали, справимся, я юрист, жена тоже, чего сложного, думали, люди без образования справляются, говорили мы, а дети у них и учителя, и инженеры, и юристы. Не получилось у нас, как хотелось.

– А в чем, собственно, проблема, – сузила зрачки заведующая.

– Он нас не признает не только за родителей, но и за близких. Мы и так, и этак, а он уставится и молчит. Мы к нему, он от нас. Плачет часами подряд. Жена говорит, он психически нездоров, ему два года, а он почти не говорит…

– Наши дети – не домашние, они отстают в развитии на полгода примерно. Потом они выравниваются, а пока вот так. Две недели очень малый срок, чтобы ребенок привык к родителям, надо время и надо иметь подход к нему. Нам только кажется, что он маленький и совсем несмышленый, а они соображают лучше нашего. Ты на него глянул не так, и он уже зафиксировал в своей памяти этот взгляд, уже не доверяет тебе… Ты обнял его, поцеловал, погладил по головке, и он сияет от счастья. Такое с каждым ребенком, а с нашими так и во все сто крат это увеличивается. Две недели… со своими родными возимся годами и бывает бестолку, а тут две недели… Ладно, чего теперь-то говорить попусту, оставляйте. Какая-никакая, а травма у ребенка долго будет заживать. Чтобы не травмировать детские души надо заранее хорошо продумывать свои возможности…

– Да вот так… Мы думали, но… Извините нас, конечно… Может, потом как-нибудь… другого какого…

– Нет уж! Поищите в другом месте, здесь вы больше не нужны. Будьте здоровы.

Завидев своих, Коля, с ног сбиваясь, кинулся к ним. Глаза его искрились радостью быть вместе со всеми. Да и дети, эти несмышленыши, непонятным чутьем одаренные, спешили чем-то подбодрить собрата по судьбе. Кто-то отдавал ему свою лучшую игрушку, кто-то угощал конфетой, что досталась, как с неба упала, кто-то просто трогал его за рукав, выражая непомерную доброту и сердечность…