Мальчик, который хотел стать человеком

Риэль Йорн

Лейв и Апулук держались рядом. Они одновременно достигли берега, бесшумно вытащили из воды каяки и спрятались за выступ скалы, откуда могли наблюдать за кораблем.

— Там, на корме, сидит дозорный, — прошептал Лейв. — А другой стоит возле дома. Надеюсь, твой отец тоже их заметил. — Лейв еще раз обежал глазами берег и дом. Но не увидел ни одного эскимоса. Они как сквозь землю провалились.

Апулук улыбнулся.

— Инуиты умеют, когда надо, становиться невидимыми, — объяснил он. — Иначе мы не смогли бы из поколения в поколение ловить

тюленей.

Он не успел договорить, как послышался какой-то звук. Это дозорный на судне переменил положение.

— Только бы он не проснулся, — шепнул Лейв.

— Он уже никогда не проснется. — Апулук покачал головой. — Погляди внимательнее.

Лейв пригляделся. Дозорный сидел скрючившись и обхватив обеими руками гарпун, проткнувший его насквозь.

Дозорный у дома вскочил. Он подозрительно смотрел на корабль и уже собирался подойти к нему, когда стрела со страшной силой поразила его. Несколько мгновений он еще стоял, покачиваясь из стороны в сторону. Потом открыл рот, хотел что-то крикнуть, но смог лишь слабо застонать. Наконец ноги у него подогнулись, и он с глухим стуком рухнул на землю.

Вот тогда появились эскимосы. Они быстро ползли по направлению к дому, Лейв и Апулук тут же поползли за ними. На расстоянии броска гарпуна от дома они остановились. Эскимосы опять исчезли. Сколько Лейв ни всматривался, он не заметил ни одного живого существа. Он растянулся на вереске и стал ждать.

Огонь вспыхнул внезапно. Как по приказу, с луков сорвались две стрелы с привязанными к древкам пучками горящей травы. Одна попала в крышу, где огонь быстро распространился по сухой траве, другая воткнулась в деревянную стену возле окна, и стена мгновенно загорелась.

Вскоре в доме послышался шум. Сначала беспорядочные удары, потом громкие крики. Из двери выбежал человек, но тут же упал, пронзенный стрелой. За ним выбежал другой, он был убит, не успев спуститься с крыльца. Следовавшие за ним бросились обратно в дом, спасаясь от стрел эскимосов.

Но дом уже не мог их защитить. Огонь безжалостно пожирал крышу и стены, душа дымом всех, кто был в доме. Из оконного проема раздался голос:

— Выпустите нас и давайте сразимся в честной борьбе!

— Это Гримур, — сказал Апулук.

Лейв тоже узнал голос Гримура. Он приставил руки ко рту и крикнул:

— А говорили, что ты любишь пожары, Гримур! Или, может, их любит твой брат Ране?

— Выпусти хотя бы детей и женщин, Лейв Стейнурссон! — крикнул Ране.

— Мы их выпустим при условии, что ты тоже выйдешь вместе с ними! — ответил Лейв.

— Я выйду с ними, чтобы убить тебя, Лейв! — не сразу ответил Ране.

Лейв крикнул эскимосам, чтобы они дали женщинам и детям выйти из горящего дома. Когда те показались на пороге, он увидел среди них светловолосого мужчину и решил, что это Ране. Но Апулук схватил его за руку.

— Это не Ране! — воскликнул он. В туже минуту послышался громкий крик Пулитука, который, как и Лейв, решил, что это тот самый улыбающийся исландец.

— Берегитесь! — крикнул Апулук.

Он вскочил и натянул тетиву. Неожиданно кто-то грубо отбросил в сторону детей и женщин — это из дома выбежали Гримур и еще несколько человек. Они бросились к эскимосам. Злобный великан орал от ярости, выступившая у него на губах пена стекала на бороду.

Эскимосы почти одновременно выстрелили из луков, и рой стрел вонзился Гримуру в грудь. Но, казалось, ничто не может остановить этого человека. Он кричал, как безумный, и, подобно ветру, мчался через двор усадьбы. Тогда вперед выскочил отец Апулука. Он хладнокровно преградил ему путь, присел, уклонившись от его меча, и вогнал свое копье глубоко в тело великана. Копье сломалось. Гримур сделал еще несколько неуверенных шагов, а потом с громким ревом повалился на землю.

Люди Гримура остановились, увидев, как упал их предводитель. Они повернулись и побежали обратно к дому. Но ни один из них не успел скрыться за дверью. Человек за человеком падали, сраженные стрелами или гарпунами эскимосов.

Лейв подбежал к дому. Он крикнул женщинам, чтобы те спрятались в хлеве, и попытался проникнуть в пылающий дом. Но жар был слишком силен.

— Где Ране? — крикнул он.

Пулитук обошел и осмотрел всех убитых исландцев, но Ране среди них не было.

— Может, он прячется в доме? — крикнул он.

— Это невозможно! — Лейв заглянул через открытую дверь — внутри все было объято пламенем. — Надо спросить у женщин!

Они побежали в хлев, где сбившиеся в кучу женщины, прижимая к себе детей, со страхом ожидали своей участи. Они знали, как жестоко Гримур и Ране обращались с эскимосами, и не надеялись на пощаду. Это были жены четырех воинов Гримура. И шесть рабынь, две из которых были украдены у Торстейна.

— Где Ране? — спросил Лейв у полной высокой женщины, стоявшей впереди. Она сердито смотрела на него.

— Здесь его, во всяком случае, нет, — ответила женщина.

— Он был среди вас, когда вы бежали сюда?

Женщина пожала плечами:

— Разве он женщина? Разве воин прячется среди женщин, чтобы избежать сражения?

Одна из рабынь Торстейна подошла к Лейву.

— Он был среди нас, когда мы бежали сюда, — сказала она — Прятался среди свободных женщин.

Высокая женщина подошла и ударила ее по лицу.

— Молчи, дура! — прошептала она, ударила рабыню еще раз, и у рабыни по подбородку побежала струйка крови.

Лейв оттолкнул высокую.

— Не смей ее бить! — сердито крикнул он и посмотрел на рабыню.

— Он выбрался отсюда через дыру в крыше, — ответила та. — Наверное решил спрятаться в горах.

Лейв перевел ее слова Апулуку. Апулук был доволен.

— Если Ране в горах, я его найду. Далеко он от нас не уйдет, — сказал он.

К ним подошла другая свободная женщина.

— Я знаю, где он прячется, — сказала она. — Если вы пощадите детей, я вам это скажу.

— Никто не тронет ни детей, ни вас самих, — пообещал Лейв. — Говори, где Ране?