Мальчик-менестрель
Шрифт:
Когда Десмонд наконец высвободился из ее цепких объятий, сердце у него колотилось как сумасшедшее. Он еще раз взглянул на нее — обнаженную, с беспомощно раскинутыми руками — и скрылся в мужской раздевалке.
Четверть часа они уже сидели в гостиной, молчаливые, странно притихшие, и даже почувствовали облегчение, когда Патрик принес сервированный для чая поднос и, немного помявшись, сказал:
— Ваше преподобие, не могли бы вы уделить мне минутку? Я хочу попросить вас об одолжении.
— Конечно, Патрик.
— Ну, в общем, так, ваше преподобие.
— Ну, давай же, Дес, скажи «да»! — заметив, что Десмонд колеблется, насела на него Клэр. — Я тоже обещала выступить.
45
Орден «Хибернианз» — ирландская католическая благотворительная организация.
— Сущая правда, сэр.
— Ну ладно, тогда я согласен, — улыбнулся Десмонд.
— О, спасибо, сэр, спасибо большое. Ребята будут в восторге. Вас здесь так полюбили, вы так популярны. Не гнушаетесь общаться с простым людом, сделались одним из нас, и это при вашем-то положении, при вашем-то образовании. Все как один придут вас послушать.
Когда Патрик с поклоном удалился, Десмонд повернулся к Клэр:
— А теперь ты, провокаторша несчастная, давай мне чаю и кусочек торта, пока все не умяла.
Получив чай и кусок торта и по достоинству оценив их, Десмонд очень серьезным тоном произнес:
— Клэр, дорогая, впредь нам надо все же быть осторожнее. Больше никаких внезапных появлений из душа. Это опасно.
Она ничего не ответила, лишь одарила его загадочной улыбкой, практически не разжимая губ и только чуть-чуть обнажив мелкие белые зубы. Когда они наконец допили чай и поблагодарили Бриджит, Клэр сказала:
— Я провожу тебя до вершины холма.
Она взяла его за руку, и они молча пошли по дорожке. Дойдя до того места, где кончалась просека, Десмонд предупреждающе поднял руку:
— Все, дальше нельзя. Посторонним вход воспрещен. Здесь начинается частная собственность. Я прихожу сюда, когда мне надо подумать.
— Ты будешь думать обо мне?
— К сожалению, да.
— Фу, как некрасиво так говорить. И теперь, чтобы искупить вину, ты обязан меня поцеловать.
И он поцеловал.
А потом она стояла и смотрела, как он, не оборачиваясь, спускается с холма.
Десмонд никогда еще не был — и, по правде сказать, больше никогда не будет — в такой хорошей физической форме. К несчастью, то, что вылетело из глаз Клэр — муха или какая другая тварь, — лишило его покоя. Как бы усердно ни трудился он на благо прихода, выполняя поручения, давно ждавшие своей очереди, за что неизменно получал похвалы от каноника, казалось, он был не в состоянии окончательно
И когда однажды за ужином Десмонд поведал канонику о своей беде, тот понимающе кивнул и сказал:
— Когда я был еще молодым священником, со мной такое случалось. От природы никуда не денешься, и воздержание иногда дает о себе знать. Ты эти дни что-то мало играл в теннис.
— Я слегка перестарался, каноник. Священнику не пристало каждый божий день проводить на корте.
— Возможно… Возможно… — задумчиво пробормотал тот. — А почему бы тебе не попробовать гулять перед сном? Хорошая прогулка тебе не повредит. Так же, как и капелька «Маунтин дью».
— Спасибо, каноник, — сдержанно улыбнулся Десмонд. — Думаю, я все же предпочту прогулки.
Про себя же Десмонд подумал, представляет ли хоть на секунду добрейший каноник, какая внутренняя борьба происходит в его душе, сколько сил уходит на то, чтобы держаться подальше от «Маунт-Вернон» и Клэр. Как бы то ни было, через полчаса после ужина он отправился на прогулку — быстрым шагом поднялся на холм и почти бегом спустился вниз. Затем принял горячую ванну, от которой ему немного полегчало, и забылся тяжелым сном, однако через два-три часа снова проснулся и уж больше не сомкнул глаз до утра.
Теперь ему нередко вспоминалось, с каким равнодушием он отнесся к жалобам госпожи Донован на бессонницу. Слабое лекарство — таблетка аспирина на ночь — на него не действовало. Неужели они оба (он — мужчина и она — женщина) страдают от одного и того же недуга? Однако он продолжал применять паллиативные меры — ходил по вечерам на прогулки, иногда с фонариком, когда было уж слишком темно, — встречая по возвращении озабоченный, но одобрительный взгляд каноника. Мудрый старик наверняка знал причину его недуга, ведь он и сам, дав в молодости обет безбрачия, через это прошел.
И вот в одну особенно тихую и влажную ночь с неподвижно застывшим теплым воздухом Десмонд, поднявшись на холм, упал на траву, чтобы хоть немного отдышаться. Закрыл глаза, надеясь в душе, что на него снизойдет сон. И не услышал осторожных шагов по опавшей листве. Только чье-то тяжелое дыхание и горячий шепот, прошелестевший его имя, вернули его к реальности. Десмонд повернулся и обнаружил лежащую рядом Клэр. Был ли то чудный сон или все происходило наяву? Она оплелась вокруг него и задыхающимся голосом простонала:
— Дорогой мой, ну почему ты так долго не приходил? А я ждала, ждала, я умирала по тебе. И когда увидела свет твоего фонарика, поняла, что еще одной бессонной ночи просто не переживу. Ну же, дорогой, иди ко мне и люби меня!
Он лежал в ее объятиях, словно в сладостном забытьи, прижавшись губами к ее губам, его руки жадно ласкали ее тело, искали и находили под умелым руководством Клэр дорогу к утолению столь долго терзавшего его телесного голода и неземному, сказочному блаженству.
Неожиданно Клэр издала протяжный вздох и застыла в его крепких объятиях.