Мальчик с открытки
Шрифт:
Хотела подкрасить ресницы, но не решилась, Эмма обязательно углядит и раскричится, так как краситься в школу запрещалось. А вот щеки чуть подкрасила помадой, которую оставила ей старшая сестра летом, и тщательно растёрла, чтобы румянец выглядел естественным.
По дороге в школу Тинка не вслушивалась в разговор щебечущих подружек, она думала о своём и находилась в каком-то радостном ожидании. Лишь раз в их болтовне её насторожил момент, когда они говорили, что якобы Вадим их вчера вечером провожал. Этого не могло быть, просто, наверное, она не поняла девчонок, скорее всего, он провожал их в другой вечер, но не вчера. Ведь он был с ней, с
О, она совсем развратилась! В первый раз её поцеловал мальчишка – и уже воображение разыгралось, надо взять себя в руки. Но не могла взять, какой-то пустой энтузиазм и дурацкое легкомыслие переполняли её. Тинка целовалась впервые, пусть недолго – это было забавно и интересно!
Конечно, из вчерашнего поцелуя ясно, что новенький увлёкся ею. Не Милочкой, яркой и красивой, как киноактриса, не Люськой Быковой с её натуральными белыми волосами, не Римкой Хасановой, у которой костюм не костюм, платье не платье, куча нарядов, а ею, нескладной Маслёной, с худыми руками, обзываемыми бабой Маней в шутку висячими плетями, и скромно всегда одетую: если не в серый свитер и юбку со складкой, то в одежду, доставшуюся от старшей сестры.
Ей это было приятно. Нет, сама она не влюблена в Вадима, Тинка теперь учёная, ни за что не позволит себе кем-то увлечься. Но надо признаться, ей хорошо с Вадковским, как-то просто и радостно. Это первый и, пожалуй, единственный парень, который обратил на неё внимание. Вот в Милочку многие влюблялись, она даже целовалась много раз с Володей Усатовым и ещё Колей Линковым из 9 «с» - сама Милочка говорила об этом.
А Тинка не помнит, чтобы хоть кто-нибудь из мальчишек оказывал ей особые знаки внимания, кроме злополучного поздравления Руслана с Новым годом в прошлом году. Нет, ещё был случай: Петька Мошкин в четвёртом классе вручил ей поздравительную открытку с 8 Марта и глупым признанием в любви, где в каждом слове чуть ли не по две ошибки. В конце стояло: «Цылую, Петя». Она со злости порвала открытку.
Зашли в класс уже перед звонком. Прямо с порога Тинка нашла взглядом Вадима – он сидел на своём месте на предпоследней парте на первом ряду с Серёгой Петровым и о чём-то с ним заинтересованно разговаривал. На неё и бровью не повёл.
Не видит её, наверное, или не хочет, чтобы другие заметили, что между ними что-то есть, зачем сплетни распускать, решила Тинка и, обогнув свой ряд, спокойно уселась за парту рядом с улыбнувшейся ей приветливо Галочкой Иноземцевой.
Во время урока несколько раз оборачивалась в сторону Вадима, пытаясь поймать его взгляд, обычно она всегда на него натыкалась, когда смотрела назад, теперь же красивое удлинённое лицо новенького было непроницаемым и холодным, как будто и не было их вчерашнего разглядывания звёзд и поцелуя.
Сначала равнодушие к себе Тинка отнесла к стеснительности – мальчишки тоже не из стали, немногие могут выставить чувства напоказ. Да ей и не надо этого, она же не Быкова, которая обожает, чтобы ей демонстрировали влюблённость у всех на виду. Когда же на перемене Вадим прошёл мимо с кислой миной на лице, не ответил на её «привет» и вышел в коридор, а со звонком на урок появился в классе уже смеющийся, под руку с сияющей от привалившего ей внимания Люськой Быковой, Тинка растерялась.
Поведение Вадковского озадачивало и показалось неоправданным и
Хотя поцелуй был, не приснился же он ей! Единственный выход, подумала Тинка, - проигнорировать его. В каком-то романе она читала, как героиня, чтобы защитить себя от стыда и людских пересудов, как бы огораживалась от всех своеобразным колпаком, через него к ней ничего дурного не проникало.
И Тинка мысленно провела вокруг себя круг. Это ей помогло. Стала размышлять более хладнокровно: на кой чёрт ей сдался этот красавчик! И вообще ей никто из мальчишек не нужен, к чему они, с ними одни переживания!
Перед физикой, когда «ашники» ожидали в коридоре звонка на урок, Вадим беспечно заигрывал с Милочкой, они радостно болтали и смеялись. Алёнка шепнула на ухо Тинке:
– Вадковский вчера Милочку поцеловал.
– Шутишь! – недоверчиво охнула Тинка. – Мы же с ним долго на репетиции были! Когда он успел?
– Мы тебе утром рассказывали, ты разве забыла? – И Алёнка тихо на ухо снова поведала ей утреннюю новость: - Он ждал нас после кино, а потом провожал до дома. Когда я ушла, они и целовались!
Вот почему новенький не замечает Тинку! Какая же она наивная дура! Он просто испытывал своё умение завлекать, можно сказать, практиковался. Его горячее дыхание у щеки, волнующее прикосновение к губам – это нечто вроде репетиции, а сердце его принадлежит самой достойной в классе девочке.
Действительно, кто по сравнению с Милочкой Тинка? Гадкий утёнок, который навряд ли когда-либо превратится в чудесного лебедя, а Милочка уже сейчас лебедь, с точёной длинной шейкой, как у Нефертити, жены египетского фараона, огромными глазами, как у Мадонны на картине Рафаэля.
Вот если бы она обладала каким-нибудь талантом. Пела бы звонко, подобно Ковалёвой, или решала задачки по физике так же быстро, как Луиза Чалова. А без всего этого в ней нет загадки, и любить её не за что. Недаром Руслан ей сказал, что она не в его вкусе. Она ни в чьём вкусе, потому что самая обычная.
На перемене встретила в коридоре Руслана, он взглянул на неё удивлённо, словно впервые увидел. Это, наверное, из-за другой причёски, ещё подумает, что из-за него марафет на голове навела. Тинка решительно перед самым входом в кабинет физики захватила руками игриво кудрявившиеся на висках пряди-ручейки и безжалостно затолкнула их в общий узел, приподняв хвостик высоко на затылок, на прежнее место.
Чудес не бывает. Вчера ей всё показалось. Вадковский и Ланина очень подходят друг другу, оба красивые, умные и, главное, материально обеспеченные.
Всю неделю Тинка с Вадимом вели себя так, как будто не знакомы. А на репетициях из кожи вон лезли, словно соперничали. Ими двигали гнев и гордость, тщательно скрываемые от посторонних, каждая сцена для них превращалась в своеобразные скачки с препятствиями, которые оба пытались во что бы то ни стало выиграть.
Вероничка не нарадовалась: Диана была такой, о какой она мечтала – величественной, немного коварной и одновременно нежной, а Теодоро не таращился на Тинку с обожанием, как было до этого, отважно и упорно пытался очаровать и обезоружить своей пылкостью графиню.