Мальчик-убийца
Шрифт:
— Укушу? Что еще за борьба такая? — Красножон и здесь не утерпел.
— У-шу. Это китайское боевое искусство, переводится как «искусство воина» или «боевые искусства», можно перевести также, как «военная техника». Одним словом, все, что связано с различными способами и методами ведения боевых действий, как с оружием, так и без него. Есть еще термин Цюаньфа — «кулачные методы» или Цюаньшу — «кулачная техника». Но эти термины употребляются реже, потому что кроме техники борьбы без оружия в ушу есть и спортивно-оздоровительное направление и даже лечебное.
— Ну, да, вон, я вижу, как наш фигурант бандитов враз «вылечил»… Все, молчу-молчу, прошу прощения… — Красножон под взглядом начальника райотдела увял.
Старший комитетовской
— Кун-фу или гунфу — это всего лишь термин, означающий высшее мастерство, в данном случае — мастерство кулачного боя. Но там дерутся не только кулаками — есть много ударов ногами, локтями, коленями и даже головой, кроме того, есть броски, подсечки и множество болевых приемов. Похожие мы применяем в прикладном варианте борьбы самбо. Для спецсотрудников Комитета.
Виталий сделал паузу и многозначительно посмотрел на своего начальника. Шардин кивнул, и Виталий продолжил.
— Кстати, про удары ногами. Кроме ударов из не совсем классического, видоизмененного бокса в драке Зверев применил удары ногами. Как утверждают его товарищи, которые занимаются с ним в секции бокса, он владеет ногами так же свободно, как и руками, нанося удары по разным этажам — как в ноги и корпус, так и в голову. Техника ударов похожа на японское каратэ, китайское кун-фу, одним словом, это арсенал из восточных боевых систем. Более точно установить пока не удалось, так как на сегодняшний день для Советского Союза это больше экзотика. Китайские и корейские системы боя у нас почти никто не преподает…
— А откуда у тебя такие обширные познания в области китайских видов борьбы, как его — ушу? — Шардин явно был удивлен всезнайством своего подчиненного.
— Так это я у смежников консультировался, в ГРУ. У них, как только начались осложнения с Китаем, некоторые разведгруппы перенацелили на китайские диверсионно-разведывательные группы. А китайские диверсанты — это рота «Ночные тигры», они как раз и занимаются по методике ушу. У них там и передвижения, и дыхание, и, главное — техника ближнего боя, с оружием и без, приемы снятия часовых, взятие пленных, методы допроса… Они там как начинают вкалывать иголки в разные места — так здоровые бугаи криком кричат… Болевые точки, акупунктура…
— И про это они тебе рассказали?
— Ну, и про это тоже. Ну, и технику ударов и приемов показали, похоже, в общем, на каратэ… Только если техника ударов ногами и в ушу, то есть, кун-фу, и в каратэ в целом схожи, то техника ударов руками в кун-фу намного богаче… Но она не для спорта, а, скорее, именно для диверсантов. Преподавать такое нельзя. А вот каратэ у нас уже преподают, оно в основном сосредоточено в Москве. В нашем МГУ секцию открыл японец — студент Тецуо Сато. Он — чемпион Токио 1967 года по дзюдо. Сато учится в МГУ и одновременно является атташе японской торговой фирмы в СССР. С 1970 стал обучать студентов МГУ и некоторых желающих технике каратэ Сито рю. Филиал его школы имеется в Высшей школе Комитета Государственной Безопасности. Я тренировался у Сато, но о Звереве там никто никогда не слышал, фотокарточку пока не предъявлял.
— Так, понятно, таинственный самоучка-гений… — майор Шардин задумчиво потер лоб.
— Это еще не все, — Виталий кашлянул.
— Да, продолжай.
— Объект занимается не только боксом. Он также занимается борьбой самбо — там возрастные ограничения не такие жесткие, как в боксе. И уже успел выступить на городских соревнованиях, причем, тренер сразу его выпустил на такой уровень без отборочных. И Зверев выиграл все свои бои, причем, все — болевыми приемами, на первых секундах всех схваток. Самая быстрая победа — 7 секунд после свистка арбитра. Вся судейская коллегия была в шоке. Сейчас в федерации самбо идут споры — можно ли присваивать новичку первый разряд. Квалификационная комиссия, которая собралась по этому поводу, провела аттестацию Зверева и пришла к выводу, что у него минимум уровень кандидата в мастера спорта. Одним словом, сейчас там копья ломают и не знают, что делать, по их словам, Зверев — просто выдающийся случай, вундеркинд.
У меня все.
— А ты сам какой вывод можешь сделать, Виталий? — Шардин с интересом посмотрел на подчиненного.
— Мне надо самому на парня посмотреть. Так, по чужим словам, не понять, ясно одно — кто-то поработал с мальчишкой очень плотно. Возможно, это его дед. Причем, работали с ним с самого раннего возраста. Потому что, судя по тому, что произошло, рефлексы его, моторика — все это на уровне хорошего бойца. Причем, бойца, который обладает не спортивной, а боевой подготовкой. Я могу ошибаться, потому что самостоятельно прорабатывал всю информацию, но в японских школах различных стилей каратэ упоминают о системе подготовки тайных шпионов — ниндзя, и система эта называется ниндзюцу. Так вот, там начинали готовить бойцов практически с младенчества, тренируя боевые рефлексы еще у грудничков. Например, люльку с младенцем методично грохали о стенку, приучая ребенка группироваться. Ну, и различные акробатические упражнения и все такое. К 3–4 годам такие дети не только делали сложные акробатические элементы — сальто, фляки, пируэты, но и обладали выдающимися скоростно-силовыми качествами, а также низким болевым порогом. Во время командировки в Китай в начале 60-х, когда у нас отношения еще не испортились, я наблюдал таких детей в некоторых школах китайского ушу, или кун-фу — если мы говорим о боевом аспекте. Так вот, там совсем маленькие дети показывают сложнейшие удары ногами, да еще и в прыжке, акробатику и падения, которые у нас не всякий мастер спорта выполнит. Я думаю, что с мальчиком могли работать примерно по такой же методике. Ничего выдающегося, в целом, просто начали с раннего возраста.
— Ну, насчет ничего выдающегося… Я думаю, все эти китайские или японские детки вряд ли голыми руками могут грохнуть стокилограммового мужика… Акробатика, прыжки — это, конечно, нарабатывается, но вот что касается техники ведения реального — подчеркиваю — реального боя, то здесь одной техники и подготовки, пускай и на самом высоком уровне, мало, — Шардин покачал головой.
— Виноват, товарищ майор, но вынужден не согласиться с Вами. Как раз японская школа ниндзюцу и учит, как убивать голыми руками, с самого раннего возраста, — упрямо возразил Виталий.
— Ты скажи — сам хоть одного такого ниндзюцу видел?
— Ниндзя, «ниндзюцу» — это школа… Нет, сам не видел, только читал или слышал, — запнувшись, ответил Виталий.
— Вот, то-то же… Послушаем начальника отдела уголовного розыска, думаю, ему есть что еще сказать, — Шардин рукой показал своему подчиненному, что он может присесть, и обернулся к Красножону, — Продолжай, майор.
Засидевшийся на месте начальник районного отделения уголовного розыска, как ни в чем небывало, вскочил и с места в карьер продолжил прерванную двадцать минут назад мысль.
— Если он и в самбо гений, так он везде гений. Вот и тренер этого мальца по боксу мне тоже твердил, что этот Максим Зверев — просто гений. Но гений не в технике бокса.
— Вот это уже интересно. А в чем же? — комитетчик удивленно посмотрел на Красножона.
— Тренер говорит, что у парня башка, как у робота соображает — быстро, четко, без промедления принимает верные тактические решения, причем, как раз во время самого боя. И, надо отметить — решения безошибочные и наиболее правильные в предлагаемой ему ситуации. А поскольку это не та ситуация, когда мальчик девочку провожает и не знает, как ее ему поцеловать, то… Ну, как бы это сказать… Поединок, даже спортивный — это экстремальная ситуация. Что самбо, что бокс — там реальные удары, броски, мало не покажется никому, тем более, этому пацану. И если принять во внимание конкретный силовой конфликт, то психика одиннадцатилетнего мальчика больше похожа на психику умудренного опытом серьезного бойца. Ну, скажем, мастера спорта по боксу…