Мальчик-убийца
Шрифт:
— Мы быстро. Если что — втихую всех зачистим и сразу к вам. Без меня не начинать. Ведите наблюдение, — приказал он своему заместителю, Виталику Шевченко с позывным «Виннету».
Удивительно, но нацисты выставили пост. Причем, парный. Правда, караульную службу эти вояки нести не умели, скорее всего, в армии не служили, а пришли на войну сразу после Майдана. Ну, понятно, кто шел в националистические батальоны — футбольные фанаты-ультрас, всякие малолетки, которых напихали по макушку идеями нацизма, или «патриотический» офисный планктон, которые стал щироукраинским за последние пару лет. В общем, пушечное мясо. И это мясо очень быстро превращалось в фарш…
Обоих постовых даже не стали брать в ножи — просто положили из бесшумного «Винтореза».
«Это я удачно зашел», — вспомнил Макс цитату из известной комедии. «Надо будет здесь „наговнять“ — заминировать все, растяжек наставить, чтобы долго еще сюда нацики не совались».
87
ПНВ (ночник) — прибор ночного видения.
Но для начала надо было зачистить дом.
Нацисты из батальона «Карпатская Сечь» вели себя так, словно они были не на войне, а на отдыхе. Удобно устроившись в покинутом жителями доме — скорее всего, это было бывшее общежитие, украинцы занимались привычным делом: на кухне двое варили борщ и жарили котлеты, в центральном холле поставили ноутбук и смотрели какую-то передачу украинского ТВ, а в длинном коридоре… играли в танчики. Нет, серьезно — два здоровых лба, сперев на какой-то квартире детские игрушечные танки, заливаясь дебильным хохотом, устроили то ли войнушки, то ли гонки.
Хлопки бесшумных автоматов «Вал» и двух таких же бесшумных снайперских «Винторезов», которыми были вооружены Максим и трое его бойцов — Рома «Каланча», Вася «Мелкий» и Олег Дейнеко с позывным «Зверобой», поначалу никто не услышал. На кухне шкварчало мясо, верещали танчики, гоготали их «водители», варнякал украинский телеведущий в студии. И только когда экран ноутбука вдруг взорвался, а на кухне внезапно загрохотали кастрюли, те «воины света», кого еще не настигла бесшумная смерть, задергались. Впрочем, тут же их попытки достать оружие или просто спастись бегством переходили в стадию агонии. И дергаться продолжали в предсмертных конвульсиях уже их тела, которые покидала жизнь.
Через минуту все было кончено — в холле, коридоре и на кухне движения не было. Диверсанты быстро прошлись по комнатам, пару раз раздались хлопки — и снова тишина. Вася и Олег показались с разных концов коридора, Вася показал два пальца, Олег — три. Макс показал сжатый кулак, все подошли к нему. Рома Каланча продолжал страховать выход, точнее, вход.
— Надо проверить толчок, — приказал Зверь. — Он, скорее всего во дворе — канализация не работает, так что срут они наверняка на улице. Вася, Олег — здесь все заминируйте, но в основном ставьте растяжки, а «монки» и фугасы заложим во дворе. Когда укропы захотят здесь огневую позицию оборудовать, то вначале кровью умоются. А мы с Ромой проверим личную гигиену украинского воинства…
…Туалет на улице, видимо, соорудили сами солдаты. Надоело жить в дерьме, потому и озаботились созданием отдельного отхожего места. Ни водопровод, ни канализация, естественно, в поселке не работали, поэтому пришлось украинским «лыцарям» вспоминать свое детство и юность. Ведь большинство этих «рэйнджеров» понабирали в глухих закарпатских селах, где о том, что такое туалет в доме, знали очень немногие.
Специфическое чувство юмора украинцев отразилось и на местах общего пользования. На деревянном строении висела табличка «Избирательный участок N21», которую, видимо, стянули с какого-то административного здания. Стенки туалета типа сортир были украшены портретами украинского президента Порошенко, премьера Яценюка, а также портретами украинских политиков — Юлии Тимошенко, Олега Ляшко и других, поменьше калибром.
«Только и хватает ума — на туалетах портреты своих господ вешать. А господа эти их самих в унитаз спускают», — подумал Максим Зверев, в прошлом бывший политическим обозревателем.
Он подошел к туалету поближе. Там явно кто-то был. Макс поднял ствол своего автомата и сделал Роме знак рукой. Тот подошел сбоку и со всей силы дернул на себя дверь этого строения. Звякнула жалобно щеколда, дверь распахнулась и на толчке во всей своей красе предстал перед диверсантами украинский «доброволец».
Макс от неожиданности даже опустил свой «Вал».
Перед ним, придерживая штаны, стоял его старый знакомый — один из лидеров нацистской партии УНА-УНСО, которая после Майдана превратилась в «Правый сектор», Тарас Мазур по кличке «Тополя» (Тополь — с украинского).
Максим Зверев впервые познакомился с Тарасом Мазуром еще во время первого, «оранжевого» Майдана, когда во втором туре президентских выборов президентом объявили не Виктора Ющенко, а Виктора Януковича. И на Майдане Независимости, а также на главной улице Киева Крещатике сторонники «оранжевого» Ющенко стали ставить палатки и, таким образом, протестовать против, по их мнению, сфальсифицированных результатов выборов. Тогда бывший сержант спецназа оказался на Площади Независимости, чтобы помочь своим друзьям — ведь ожидался разгон палаточного городка милицией. А кто, как не он, сержант Зверев, знает тактику действий спецподразделений при разгоне демонстрантов? Вот и пришел на Майдан. Где остался до конца. До победы.
В тот раз Зверь попал в зону ответственности УНА-УНСО. Познакомился с Русланом Зайченко — одним из политзаключенных, кто был осужден по «делу 9 марта» [88] , и с Тарасом Мазуром. Подружился с ребятами, ставил с ними новые палатки, охранял их, таскал дрова, стоял в оцеплениях… Тогда не возникал ни у кого вопрос — на каком языке общаться. Макс говорил на русском, его новые друзья — на украинском. Все прекрасно понимали друг друга и не было разницы — русский или украинец. Была общая цель, общая страна и все вместе ее защищали, как могли. А сейчас у каждого из них — своя Украина. В одной из них тех, кто говорит на русском языке, сделали врагами… И Тарас Мазур сегодня для Максима Зверева — злейший враг. Как и наоборот.
88
9 марта 2001 года первая масштабная акция протеста «Украина без Кучмы» переросла в кровавые столкновения протестующих с милицией. Ее участники требовали отставки президента Украины Леонида Кучмы, изменения системы госуправления, а также раскрытия громких политических убийств, прежде всего убийства журналиста Георгия Гонгадзе. После того, как у оппозиционеров не получилось помешать Кучме возложить цветы к памятнику Шевченко, они направились к Администрации президента, где их и встретили силы МВД. В первых рядах шли боевики из националистической партии УНА-УНСО, которые спровоцировали отряды милиции особого назначения «Беркут». После разгона демонстрантов 19 из них были арестованы и впоследствии осуждены за «организацию массовых беспорядков» на срок от 2 до 4,5 лет.
— Ну, шо, Тарас, помогли тебе твои американцы? — почти что по классике спросил Максим.
Двухметровый худой Тарас, за что, кстати, и прозвали его Тополем, почти как нашкодивший подросток, шмыгнул носом, застегнул штаны и шагнул из дощатого строения наружу.
— А тоб тво росяни допомогли, я бачу? (А тебе твои россияне помогли, я вижу?) — вопросом на вопрос ответил он.
— Ну, вот нашел время для политинформации. Вы даже на толчке спорить будете о том, кто больший патриот Украины. Что, вовремя приспичило? И хорошо, а то бы в штаны наложил, когда мы твоих побратымов к вашим Небесным сотням отправили, — не выдержал Каланча.