Мальчишкам до 16 и старше
Шрифт:
Пример
Урок русского языка. В классном кабинете Василисы Валентиновны Лимбоцкой, той самой – великой и ужасной, страшнее которой нет и не было никого на земле. Она настоящий дракон в юбке…
Так вот урок. Кабинет похож на игрушку – уже пятнадцать лет Василиса Валентиновна не делала в нем ремонт – потому что что-то сломать в кабинете Василисы Валентиновны…
Лучше сломать себе шею. Сразу броситься под поезд. Человек, осмелившийся написать что-то на парте, может легко вылететь из школы – директор перед Василисой Валентиновной прыгает на задних лапках – у нее ведь такие связи в гороно! Один тип осмелился войти в класс Лимбоцкой без сменной обуви – и весь последующий год он мог входить в этот кабинет только босиком.
Парты
Ну так вот. Урок русского. Тишина. Слышно, как течет по трубам вода, слышно, как в кабинете английского ребята повторяют хором алфавит. Василиса Валентиновна объясняет что-то про деепричастия.
И вдруг случается ужасное – я вижу, как моя ручка начинает медленно катиться по столу к обрыву. Все происходит как в замедленной съемке – я пытаюсь ручку поймать, но бесполезно. Она срывается и падает на пол.
Раздается грохот, от которого вздрагивает земля. Портреты классиков на стенах осуждающе раскачиваются. Василиса Валентиновна поднимает очки и мгновенно обнаруживает источник этого грохота.
«Это чье бревно упало?» – спрашивает она, хотя прекрасно знает чье. Класс замирает.
Как бандерлоги замирали перед страшным Каа.
«Чье бревно упало?» – повторяет Василиса Валентиновна.
Я обреченно поднимаю руку.
Она смотрит на меня так, будто я не просто-напросто уронил ручку, а осквернил храм, посвященный великой богине образования.
«Вон! – вопит Василиса Валентиновна. – Вон пошел!»
Я в полуобморочном состоянии выползаю из кабинета. Вечером у меня начинается грипп, и я пропускаю две недели занятий.
Через две недели я возвращаюсь в класс. Мне страшно. Чтобы инцидент с ручкой не повторился, я крепко привязываю ее к запястью прочным капроновым шнурком.
Забавно, но тем малым, что я знаю в русском языке, я обязан именно Василисе Валентиновне Лимбоцкой.
Так что бывает, что педагог-садист даже полезен. Он хоть что-то может вдолбить в пустые головы. В смысле знаний, конечно. Про ужас, который он внушает тебе и таким образом портит нервную систему и картину мира, мы сейчас не говорим.
Совет
Обычно садист уважает лишь одно.
Силу и независимость.
Только силой и независимостью ты сможешь ему противостоять. Эти типы опасаются умных и сильных. Никакой физкультурник ничего не сделает с тобой, если ты регулярно берешь первые места на городских олимпиадах по математике. И никакой математик ничего не сделает с тобой, если ты будешь брать первые места по плаванию. И в первом, и во втором случае ты будешь исправно получать свои четверки. А если ты будешь тянуть, допустим, на серебряную или золотую медаль, то и пятерки.
Единственный действенный способ борьбы с учителем-садистом – быть в чем-то незаменимым для школьной администрации.
Я не случайно упомянул плавание. В нашей школе учился паренек, которого прочили в юношескую сборную России по плаванию. И ему на всех, на всех – и на садистов, и не на садистов – было глубоко плевать.
Садист – самый вредный школьный персонаж. Чем он опасен? Садист отбивает всякую охоту хоть чем-нибудь в школе заниматься. Даже просто ходить в школу, если там есть садист, и то для тебя уже напряг. И ты начинаешь потихонечку прогуливать. Школьные будни становятся похожи на каторгу. А коли еще садист-математик, у которого по четыре, а то и больше урока в неделю, то вообще вешаться хочется.
Если бы не родители и перспектива лопаты, мастером обращения с которой ты, по их уверениям, станешь, если станешь пропускать уроки, ты бы и вообще бросил это занятие.
Впрочем.
Садистов в школе мало, мы об этом уже говорили. Гораздо больше в школе «никаких». Эти «никакие» настолько никакие, что их даже изобразить никак нельзя.
Я бы сказал, подавляющее большинство преподавателей в школе – случайные люди. Они с таким же успехом могли стать поварами, лесниками, инженерами, военными, но им не повезло, и они стали педагогами. И пошли работать в школу. Деваться больше некуда было.
Раньше мне казалось, что все мои учителя пошли в школу работать, чтобы оправдать свое высокое предназначение. Учителя с большой буквы «У». Потом уже я понял, что девяносто процентов из них оказалось в школе просто так, во многом случайно. А потом я стал думать дальше и пришел к выводу, что если среди всех остальных профессий встречаются бракоделы, то почему бы им не быть и среди педагогов?
Везде все одно и то же.
И учителя – это не небожители, а обычные люди. И они страдают от точно таких же проблем, как все остальные. У них болят зубы, собственные дети-дебилы мотают им нервы…
Пример
Не могу не вспомнить чудесный случай, правда из школы начальной. В первом классе на переменах к нам повадился ходить сын нашей учительницы. Он нас, совсем маленьких, всячески обижал и третировал. Мы терпели. И ждали часа расплаты. Потому, что после уроков мать проверяла у сына дневник.
И мы дружно, почти всем классом собирались возле учительского туалета и слушали, как наша классная руководительница порет своего отпрыска ремнем. За плохую успеваемость.
Именно тогда, наверное, я впервые начал осознавать, что учитель – это обычный человек.
А теперь представь, что человеку, у которого еще и сердце не очень лежит к преподавательской деятельности, что вот такому человеку три месяца задерживают его и без того небольшую зарплату… Думаю, в таком случае их «доброта» вообще не знает границ.
«Никакие» учителя, впрочем, бывают тоже двух разновидностей.
Первая разновидность.
Халтурщик.
Самая поганая часть учителей – те, кто рассказывает уроки по учебнику. Сидят себе за столом и занимаются художественным чтением вслух. Или еще. Некоторые даже учебники не читают, а травят всевозможные, не относящиеся к делу анекдоты и истории. И те, и другие – откровенные халтурщики. Случайные люди в квадрате.
Совет
С халтурщиком надо бороться его же оружием. То есть халтурой. Он плохо вам преподает? А вы плохо уроки готовьте. Какого-то морального права требовать от вас хорошей успеваемости у халтурщика нет.
Только вот сам ты от такой учебы ничего не получишь.
Забот с таким учителем мало, но и пользы от него, конечно, никакой.
Вторая разновидность «никакого» учителя.
Бурлак.
Где найдешь бурлака, обожающего свою лямку? Нигде. Тем не менее жить как-то надо. И баржу тащить надо. Вот они и тащат. Может быть, без особого рвения, но более-менее добросовестно.
В общем-то, «никакой» преподаватель второй разновидности не так уж и плох. Он честно отрабатывает или старается отрабатывать свою зарплату. Только при этом он постоянно думает, что если зарплата у него совсем уж несерьезная, то и работать по-настоящему, серьезно ему тоже не стоит.
«Мы работаем на столько, сколько нам платят» – это его любимый лозунг.
Во всяком случае, вреда от бурлака особого нет. Ему глубоко плевать на тебя и на образовательный процесс. И еще глубже ему плевать, какую ты получишь оценку. Если ты даже не будешь прикладывать к учебе никаких особых усилий, тиранить тебя он не станет.
Обычно такие учителя не устраивают никому проблем – каждый получает свой трояк.
И вот последняя категория. Нормальный педагог.
Это совсем уж редкая разновидность. Педагоги типа Януша Корчака появляются раз в пятьдесят лет. И дело тут не в том, что они мечтают стать учителями с детства и всю жизнь идут к своей цели. Дело тут в таланте.
У некоторых есть талант строить плотины, у других есть талант учить. А еще у некоторых случается так, что талант учить совпадает с призванием. Вот и получаются учителя от бога.
Информация
Януш Корчак – польский педагог, погиб в концлагере вместе со своими воспитанниками.
Вообще-то их, нормальных учителей, надо лелеять. Если среди набора ненормальных, «никаких» и сочувствующих им есть хоть один нормальный преподаватель – тебе повезло. Носи его на руках. Облегчай ему жизнь всемерно, как только можешь. Поскольку ты имеешь дело с редким животным, занесенным в Красную книгу.
Почему ты должен беречь нормального педагога? Поскольку от него ты сможешь взять максимум полезного для своей будущей жизни. Какая форма обучения наиболее эффективна? Правильно. Репетиторство. Недаром все родители нанимают репетиторов для своих отстающих отпрысков. Так вот, нормальный, вернее настоящий педагог – это почти что репетитор. Он умеет организовать учебный процесс так, что знания, кажется, усваиваются сами по себе. Это большая редкость.