Мальчишки, мои товарищи
Шрифт:
– Я же не умею, – сказал Тоник. – Ну как я?…
– А ты поучись, – посоветовал папа. – Денька три тебе хватит на ученье? Кстати, отдохнешь от лазанья по заборам.
И мама согласилась, что такой отдых будет очень полезен.
3
Следующим утром Тоник сидел на подоконнике и чинил брюки. Рубашку он кое-как выстирал еще накануне, а со штанами происходила настоящая трагедия. Каждый раз, когда Тоник пришивал оторванный клок, штанина делалась узкой и сморщенной. Даже нога не пролезала. Приходилось снова распарывать.
– Антон! – раздалось
– Не могу.
– Почему? Ваши же ушли куда-то.
– Они на целый день в гости ушли. Но я все равно не могу. Я честное слово дал, что не буду выходить из комнаты. Только в крайнем случае можно.
– А сейчас, что ли, не крайний случай? Мы газету делаем!
Тоник грустно покачал головой:
– Это еще не самый крайний…
– Не самый! А мне как быть? Надо космический корабль рисовать. Все почти готово, а звездолеты я не умею.
Тоник здорово умел рисовать космические корабли. И ему стало так обидно, что он даже не спросил, зачем в газете этот рисунок.
– Римка! – вдруг обрадовался он. – Ты вроде бы не глупая, а иногда не соображаешь! Тащи газету сюда!
Римка умчалась и скоро вернулась с трубкой бумаги. Она забралась на карниз и просунула газету в окно.
А Тоник бросил ей брюки и нитки, потому что шитье и штопанье – все-таки не мужское дело.
Потом он развернул на столе стенгазету.
Римка постаралась! На темно-синем фоне серебристые звездочки складывались в большую пятиконечную звезду. Под звездой шли белые буквы заголовка. А в двух углах листа были рисунки. На левый рисунок Тоник смотрел не долго. Там был изображен дом, который строился на углу. Все как есть: и красные стены, и фигурки каменщиков, и кран, и забор. А в другом углу Римка нарисовала совсем необыкновенную стройку. Среди красных зарослей, при свете голубого солнца люди в скафандрах возводили странное сооружение. Под солнцем тянулись зеленоватые полосы облаков. Удивительные птицы скользили в горячем воздухе незнакомой планеты. Воздухе.
Тоник взял карандаш. Нужно было нарисовать корабли, прилетевшие с далекой Земли… Они опустились среди красных зарослей, подняв клубы пепла и пыли. Опустились и застыли, чернея на диске большого солнца. Синие тени ложатся от них неровными полосами…
Зашитые брюки влетели в окно и шлепнулись на пол.
– Антон! Скоро ты там?!
Тоник вздрогнул Чужая планета снова превратилась в картинку на ватманском листе.
– Я скоро, – пообещал Тоник, перегибаясь через подоконник. – Ты, Римка, не знаешь, почему у нее такое имя?
– Какое имя?
– Ну, название газеты! «Созвездие»!
Римка пожала плечами. Мало ли какие бывают названия.
– Я только знаю стихи. Называются «К новым созвездиям». Это их Огурцов написал. Помнишь, в красной майке?
Тоник помнил.
– А про что стихи?
– Про строителей. Про то, что они скоро будут строить на других планетах ангары для звездолетов. Ты заканчивай давай, мне эти стихи надо в газету переписывать. Красными чернилами…
Газету
– Сила!
Виктор поспешил газету свернуть.
Потом он целую минуту о чем-то думал и наконец спросил у ребят:
– Вы видели такой фильм: «Цель его жизни»?
– Нет, – поспешно соврал Петька, потому что первый догадался, в чем дело.
– Хорошая картина, про летчиков-испытателей. Может, сходим? Это у нас в клубе.
Римка возмущенно дернула плечом:
– Вот еще…
– Мы не ради кино старались, – хмуро сказал Тимка. – Мы и сами сходим, если надо.
– Бросьте вы чудить! – рассердился Виктор. – Вас бригада приглашает. Верно, ребята?
Бригада ответила одобрительным гвалтом.
Человека, который отказался бы от такого приглашения, пожалуй, не встретить на Земле.
– Эх, Антона нет! – пожалел Тимка. – Он про летчиков хоть сто раз кино может смотреть.
– Кто это? – заинтересовался Виктор. —Тот, который был с вами в прошлый раз?
– Ну да, – вмешался Петька. – Это он вам ракеты нарисовал.
– А что с ним?
– Да так. Неприятности, – сухо ответила Римка. Но Петька тут же выложил все, что знал.
У проходной Виктор окликнул Огурцова:
– Ты в кино не идешь? Тогда слушай…
Тоник лежал на кровати и третий раз читал «Приключения Тома Сойера». Было тихо. Только на кухне звякала посуда. Мама уже пришла с работы и готовила обед.
Вдруг резкий свист ворвался в комнату.
– Антон! – возмутилась мама. – Что еще такое?
– Опять я виноват, да? – обиделся Тоник.
Он выглянул в окно: интересно, кто так здорово свистит?
На тротуаре стоял тот самый парень, по которого Римка говорила, что пишет стихи. Рудик Огурцов.
– Привет, арестант! – воскликнул Рудик. – Как жизнь?
Тоник промолчал и хотел уйти от окна. Слушать стихи ни от кого, даже от поэта, он не собирался.
– Постой! – крикнул Рудик. – Лови! От Виктора!
У щеки Тоника пролетел бумажный комок. Тоник поднял его с пола и развернул.
В косом луче солнца свернул значок. Уходя к далеким звездам, огибал синюю капельку земного шара серебряный космолет.
6. НА БЕРЕГУ
– Полосатый парус… – уныло сказал Тимка. – Разве так бывает? Да еще с заплатой.
Римка сузила желтые глаза: она сшила этот парус из старого матрасного чехла, который с трудом выпросила дома.
– Заплата не нравится? Может, новый матрас надо было распороть?
Тоник потрогал языком разбитую недавно губу и рассудительно заметил:
– Новый тоже, наверно, полосатый.
– Можно покрасить, – предложил Петька. Все промолчали. Петька перешел только во второй класс, и глупость его была простительна.
Тимка поднялся с бревна, на котором все они сидели, и с досады швырнул в воду ком сухой глины.