Мальчишки в наследство. Спаси мою любовь
Шрифт:
Отпускаю Арину и, дождавшись, пока она выйдет и закроет за собой дверь, подтягиваю к себе пакет. Осторожно, будто это бомба. Недоуменно изучаю его содержимое.
– Адресом доставки ошиблись, что ли? – бурчу себе под нос, двумя пальцами доставая край ткани. Держу ее на весу, встряхиваю. И ни хрена не понимаю. Зачем мне женская одежда? – Хотя имя и фамилию правильно назвали… Так!
Перерываю весь сверток, пока не нахожу записку на самом дне. Мне нужна зацепка, потому что мозг не может сложить пазл и найти логическое объяснение.
Разворачиваю
– Твою ж мать. Серьезно? – хрипло кашляю от удивления, вникая в текст послания. – Ненормальная.
Уголки губ ползут все выше с каждым прочитанным мной словом. Я не могу поверить, что она действительно это сделала. Зачем?
«Спасибо, Виктор Юрьевич. Вчера вы меня очень выручили…»
В голове крутится мелодичный девичий голос, приятный, но по-учительски вредный и строгий. Воспроизводится каждая нотка, так реалистично, будто мне в мозг встроили диктофон.
«Но я не могу принять такой дорогой подарок…»
Дорогой? Сомневаюсь… Понятия не имею, сколько стоили шмотки, ведь покупал их Игорь. Одно знаю точно – моя карта после этого не похудела, а я не превратился в банкрота. Оповещения из банка о превышении лимита тоже не поступало, значит, все нормально.
«Костюм в целости и сохранности, этикетки на месте…»
Ради интереса еще раз ныряю в пакет. И правда. Бирки аккуратненько сложены в карман пиджачка. Не замечаю, как прыскаю от смеха. И буквально давлюсь им, когда возвращаюсь к записке.
«Вы можете вернуть его в магазин и забрать деньги. По закону, имеете право сделать это в течение четырнадцати дней».
– Какая же зануда, – непроизвольно срываюсь в хохот.
Я забыл, когда улыбался в последний раз с кем-то, кроме сыновей. Однако серая училка умудрилась повеселить меня своей непосредственностью.
«С благодарностью, Лилия», – изящно выведено в самом низу листка.
Откуда ты взялась такая, Лилия?
Обрываю смех и неосознанно провожу большим пальцем по имени. Отложив записку, цепляюсь краем глаза за небольшую брошюрку, выпавшую из пакета.
«Как любить ребенка» – выведено на корешке. Книга по детской психологии.
– Бред какой-то! – выпаливаю, прикрывая глаза ладонью. Яростно растираю лицо, пытаясь привести себя в чувство.
Женщины не ведут себя так. Не отказываются от денег. Не возвращают подарки. Не присылают книжку в ответ. Не заставляют мужчину чувствовать неловкость за оказанную помощь.
Что с ней не так?
Плевать! Меня не должна тревожить какая-то англичанка. Однако, вопреки законам логики и своему характеру, я тянусь к телефону.
– Игорь, дело есть, – рявкаю в трубку. Пока мой водитель, безопасник, правая рука и человек, которому я доверяю, соображает, где успел облажаться и за что его ругают, я пытаюсь сформулировать поручение: – Речь о Лилии Владимировне из центра. Если не ошибаюсь, ее фамилия Зимина, – барабаню
– Понял, о ком вы. Что нужно? – отзывается с готовностью.
– Выясни о ней все, что сможешь, – выдаю на рваном выдохе.
Не могу объяснить, зачем лезу в ее жизнь. Из любопытства? Никогда им не страдал. Из личного интереса? Она не привлекает меня как женщина, слишком молодая и не в моем вкусе, да и мне сейчас не до амурных дел. Из жалости? На чужих людей мне всегда было плевать.
Но что-то дергает внутри за невидимые нити, скребется и требует узнать всю подноготную слишком правильной «отличницы». Таких девушек не бывает! Где-то должен быть подвох.
– Виктор Юрьевич, чему уделить внимание? – настороженно уточняет Игорь, беспокоясь, что Лилия что-то натворила.
– Пока что мне нужны общие сведения, – успокаиваю его. – Захотелось чуть ближе познакомиться с учительницей моих детей.
Глава 7
Лилия
Ключи летят на стол и с металлическим перезвоном встречаются с его поцарапанной поверхностью, а следом рассыпаются мелочи, монетки из кармашка сумки, скатываются ручки и карандаши. Я и не пытаюсь их поймать – вместо этого пустым, уставшим взглядом наблюдаю, как они стремятся к краю и по очереди падают на пол.
Обессилена, разбита, заторможена. Сознание плывет, тело словно облако из пушистой ваты, душа где-то в невесомости, а мозг судорожно пытается взбодрить выжившие остатки нейронов и выстроить план на день.
Этой ночью я долго не могла уснуть. Я и так страдаю бессонницей, а если и проваливаюсь в дрему, то все равно остаюсь на чеку. Но вчера мне было особенно тяжело. Я ворочалась в постели, как одержимая духами, прокручивала голове события минувшего дня, мучилась от храпа, который проникал через две закрытые двери. Стены в квартире слишком тонкие, и часто мне бывает стыдно, что соседи отчетливо слышат ругань Семена. С матерью он играет примерного семьянина, а в ее отсутствие… спускает на меня всех собак. Бешеный. Не понимаю, за что он со мной так, и устала искать компромисс.
Отключиться мне удалось лишь под утро, буквально на часик, а потом меня разбудил отчим. Он намеренно громко искал на кухне завтрак, которого для него нет и больше не будет, гремел посудой и матерился.
– Что скажешь, Лиля? – женский голос выводит меня из полузабытья.
– М-м-м? – мычу, отрывая расфокусированный взгляд от разбросанных вещей и поднимая его на коллегу.
Анфиса, ведущий логопед нашего центра, пристально изучает бардак, невольно устроенный мной в общем кабинете, который служит нам учительской, комнатой отдыха, а заодно местом для утренних планерок и послеобеденных сплетен. Сейчас, к сожалению, у сотрудников время бестолковой болтовни. Я стараюсь избегать таких посиделок, однако в этот раз не успела улизнуть по-тихому.
Меняя маски
1. Унесенный ветром
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рейтинг книги
