Мальчишки в наследство. Спаси мою любовь
Шрифт:
– Ваши сыновья в целости и сохранности, – сообщает очевидное. – Так что ваши претензии беспочвенны. Разумеется, извинений я не дождусь от вас, – нагло добавляет.
– Конфликт будет исчерпан, когда я заберу детей домой. Вы оторвали меня от дел, Лилия Владимировна. Мне пришлось перестраивать свои планы.
Пока девушка морщится от моих слов и краснеет от гнева, в нашу перепалку вмешиваются дети.
– Привет, папа, – активно машут мне ручками и расплываются в теплых, искренних улыбках. – Мы с Лилей тебя о-очень ждали, – выпаливают радостно, заставляя меня почувствовать укол вины.
– Привет,
– Мальчики, подождете, пока мы с вашим папочкой поговорим? – мило щебечет, испепеляя меня серебристым и опасным, как ртуть, взглядом.
– Хорошо, поговорим, – выдавливаю из себя, сдерживаясь из последних сил, чтобы не пугать мальчишек. Я не привык при них ругаться, но Лилия невыносима и провоцирует меня.
Слежу, как она усаживает Даню и Лешу за парты, выдает им какие-то книжки, листки бумаги, карандаши. Жду, что они взбунтуются, начнут капризничать, топать ногами, как поступают с няньками, но… Мои хулиганы принимают образ ангелочков. Наклоняются над столами, рисуют что-то, переговариваются шепотом, чтобы не мешать нам.
– Хм, – не скрываю удивления.
Отхожу к преподавательскому столу, отодвигаю кресло. Устав препираться, собираюсь занять удобное место и просто потерпеть скучную лекцию дотошной училки. Как когда-то в школе. Сделаю это ради сыновей, которые с ней поладили и нашли общий язык.
– Нет, стойте, – неожиданно вскрикивает Лилия.
– Какого?.. – осекаюсь на половине фразы и на всякий случай замираю, не представляя, чего ожидать от ненормальной англичанки.
Она подлетает ко мне, толкает кресло, буквально выбивая из-под меня, и оно на колесиках откатывается назад, к интерактивной доске. Останавливается в паре сантиметров от экрана. Четко и метко, будто Лиля идеально рассчитала и траекторию его движения, и свою силу. В смятении наблюдаю за ее дальнейшими действиями, хмурюсь и жду объяснений.
– Сядьте там, – указывает на небольшой приземистый стульчик. По сравнению с моими габаритами он кажется игрушечным.
Не двигаюсь и не свожу с нее взгляда, вопросительно поднимая бровь. Слов нет, эмоций – ноль, как и трактовок происходящего.
К такому хамскому обращению я, разумеется, не привык, так что в моем арсенале не предусмотрено подходящей реакции на это безобразие. Была бы мышь подчиненной, уволил бы не задумываясь. В моей строительной компании все на цыпочках передо мной ходят, и уж точно никому бы не взбрело в голову указывать мне место.
– С какой стати? – глухо произношу.
– Виктор Юрьевич, – вздыхает Лиля, скрещивая руки на груди. – Неужели вы настолько невнимательны и равнодушны, что не запомнили, о чем я говорила вам по телефону?
Делаю глубокий вдох, из последних сил пытаясь не взорваться. Покосившись на детей, некоторое время наблюдаю за ними, успокаиваясь и убеждая себя потерпеть еще немного. Мальчишки напитывают меня энергией и насыщают умиротворением. Однако стоит мне повернуться к Лилии, как эмоции накатывают новой волной. Шторм внутри меня не измерить ни по какой шкале. Бушует бурно и неистово, заставляя забыть обо всем, даже о головной боли.
– Я здесь не для того, чтобы ребусы разгадывать, – тихо цежу, стараясь не тревожить
– Вы ведь сами спрашивали, что натворили ваши сыновья, а на ответ вашего интереса уже не хватило? – донимает меня как специально.
Споткнувшись о мой пылающий взгляд, она, наконец, сдается. Разворачивает кресло к свету, демонстрируя лужу на сиденье. Пазл складывается в голове в неоднозначную картинку. С одной стороны, я понимаю, откуда на одежде Лили темные пятна, но с другой – нехотя признаю, что она спасла меня от такой же мокрой участи.
Надо бы поблагодарить ее, однако я не умею признавать ошибки. Потому что обычно их не совершаю.
– В таком случае вы тоже особой внимательностью не отличаетесь, – киваю на ее юбку и упираюсь бедрами в край стола. Лиля воспринимает мои слова и позу в штыки, отодвигает бумаги и книги, но помалкивает. Не прогоняет меня со своего рабочего места. – Сколько?
– М-м-м? – непонимающе мычит и хлопает ресницами.
– Я оплачу стоимость кресла и вашей испорченной юбки, – машинально достаю портмоне. На глаз оцениваю костюм Лили, прикидываю сумму в уме и киваю сам себе. Имеющейся у меня налички с лихвой хватит на то, чтобы переодеть ее полностью, а на сдачу возместить ущерб за это дешевое кресло.
– Мне не нужны ваши деньги, – неожиданно отшатывается она, будто я споры Сибирской язвы собираюсь распылить. – Не пытайтесь откупиться от ответственности, Виктор Юрьевич, – искристым серым взглядом обращает меня в пепел. И поджимает губы.
– Довольно нотаций. Если вам от скуки не с кем пообщаться и вы отвели эту сомнительную честь мне, то напрасно. У меня нет времени вести светские беседы, – передергиваю плечами.
– Не льстите себе. Я еще по телефону убедилась в том, что собеседник из вас неважный, – продолжает дерзить, но делает это ангельским тоном, что раздражает еще сильнее. – Однако вы правы, не смею вас задерживать. Я выводы сделала. Мальчики? – ласково зовет их, и они, как по команде, поднимают головы.
Да она чертова заклинательница непослушных детей! Не перестаю удивляться, наблюдая за ними. Моих маленьких хулиганов будто подменили! Они, раскрыв рты, как только вылупившиеся птенцы, заглядывают в глаза учительнице и впитывают каждое ее слово. Хотя это не помешало им залить ей рабочее место водой. Может, теперь они извиняются за свою шалость таким необычным образом, ведь, как и я, не знают слова: «Прости».
Сложно разгадать их план, потому что ни с одной няней ничего подобного не было. Мальчишки сдают каждую с потрохами, указывая мне на малейший проступок, да еще и сгущают краски, добавляя что-нибудь от себя, на что фантазии хватит.
С Лилей иначе… Ни одного слова против нее не сказали. За все время, пока ходят на занятия, только хорошие отзывы.
– Собирайтесь, – Лиля отпускает нас, однако я чувствую подвох. Решила отказаться от обучения моих детей? Послать меня куда подальше?
Как бы не хотелось признавать это, но терять такого педагога нельзя.
– Нет. Порисуйте еще, мы не закончили, – часть фразы адресую детям, а ее «хвост» летит в Лилю. Беру ее под локоть, отвожу в сторону.
– Вам же плевать, – шепотом укоряет меня.