Мальчишник. Райское наслаждение
Шрифт:
— Никто меня ни о чем не просил, это во-первых, а во-вторых, нам пора покинуть это собрание. Ты не возражаешь?
— Возражаю, — я допила шампанское и, борясь с головокружением, сдавленно прошипела: — Я только начала радоваться, а ты тащишь меня в пустой дом. Боишься, что я переманю всех твоих поклонников? Правильно, потому что я очень решительно настроена.
— Если ты решила снова напиться, я не стану тебя спасать!
— И не надо! Я решила разнообразить свое пресное житье-бытье.
— Каким образом?
— Устрою себе мальчишник! — выпалила я.
— Что бы это значило?
— Окружу
— Остановись! Ты несешь чепуху! — некорректно прервала меня подруга. — То, что ты собираешься устроить, называется иначе.
— У тебя иначе, а у меня именно так.
— Знаешь, когда мужчина попадает в сугубо женскую компанию, говорят: пусти козла в огород. Что бы сказали о тебе? — Лада поджала губы, пошевелила пальцами, словно это помогало мыслительному процессу. — Пусти козу на сочный лужок?
— Говори, что тебе вздумается, а я буду делать то, что хочу!
— Как знаешь! В этом я тебе не товарищ! — Угроза была реальной. Глаза Лады не сулили ничего хорошего. Кажется, я разозлила подругу. Но меня это только смешило. Значит, она так легко теряет самообладание? Тоже мне бизнес-леди! Таким нервишки покрепче нужны. Я даже что-то такое пробормотала. Лада молча повернулась и направилась в глубь зала.
Почувствовав себя обманутой, брошеной, я собралась, «навела резкость» и сразу же выделила мужчину в белоснежном костюме. Я вспомнила, что он был одним из трех, на которых я обратила внимание в начале вечера. Кажется, я дала себе слово развлечься? Обещания нужно выполнять, особенно те, которые даешь самой себе. Правда, я намеревалась пофлиртовать с тем, кто первым обратит внимание на меня. Но что поделаешь. Жизнь — штука забавная. Порой мы на ходу меняем правила игры. Не всегда это проходит безболезненно, но если иного выхода нет…
Вооружившись кокетством, лукавством, жеманством, амурностью я шла через зал к тому, кто ни сном ни духом не подозревал о моем существовании. Я хотела исправить пробел в его серой безрадостной жизни. В том, что он влачит жалкое существование, я была уверена: невыразительная внешность, комплименты, которые раздаются одновременно нескольким женщинам. Как ни странно, находясь в состоянии легкого опьянения, я отчетливо помнила, что этот мужчина развлекал сразу нескольких девиц. В моем понимании это означало лишь одно: он отчаянно пытается прибиться хоть к какому-то берегу. Я шла улыбаясь, предвкушая, как изменится его настроение, когда он увидит такую красоту, такой шарм. Я саму себя обожала.
— Добрый вечер! — игриво начала я, остановившись возле незнакомца номер два. Всего несколько мгновений — и незнакомец назовется Петей, Ваней, Эммануилом. Я пыталась представить, как его зовут, но моя фантазия закончилась на Никифоре. Имя показалось мне донельзя смешным, я едва удержалась, чтобы не обратиться к мужчине именно так. Если бы я могла думать, я бы сообразила, что пьяна, и остановилась бы. Однако меня несло, а спасательного круга в виде Лады рядом не было.
— Добрый вечер! — Мужчина приветливо улыбнулся и вопросительно посмотрел на меня.
— Василиса, — я шла на абордаж. Сама протянула руку, нарушая все правила приличия. Какие приличия, когда твоя жизнь расползается по швам, словно гнилое рубище. Я была уверена, что впустую прожила двадцать семь лет, в четвертый десяток войду одинокой, злой, потерявшей надежду. У меня оставался единственный шанс изменить ход истории!
— Григорий, — рукопожатие получилось крепким. Кажется, мужчину не смутила моя агрессия.
— Как вам вечер? — Играя шнуровкой корсажа, проворковала я.
— По-моему, удался.
— У меня сложилось абсолютно такое же впечатление, — ответила я заплетающимся языком.
— Рад, очень рад. Вы пробовали варенье из одуванчиков? — Он пытался перехватить инициативу.
— Да, интересно, но непривычно, — солгала я, потому что сразу предупредила Ладу, что такой гадости есть не буду. Честно говоря, Лада не притронулась к блюдам из этого солнечного цветка. Она очень привередлива в еде, я же не хотела экспериментировать.
— А как вам вино из одуванчиков? — не унимался Григорий.
— Кислятина, — я подслушала эти слова. Сама я в рот не брала подозрительную желтоватую жидкость, воспеваемую Катериной.
— Вы знаете, мне тоже так показалось.
— Наши вкусы совпадают? — не унималась я.
— Лучше — вибрации, — смеялся Григорий, а я улыбалась в ответ и не могла понять, что именно его так смешит.
Круг вопросов исчерпан. Теперь самое время предложить даме бокал шампанского, но даже в отсутствие Лады я точно знала, что откажусь. Пусть это будет воспринято как кокетство — все равно. Еще один бокал свалит меня с ног.
— Потанцуем? — неожиданно предложил Григорий, и я была благодарна ему за это суперпредложение. Как странно: за целый вечер никто не догадался пригласить меня. Столько мужчин, и ни один не соизволил. Нужно наверстывать упущенное. Я так люблю танцевать. Никто даже не подозревает об этом. Моим вечно занятым мужьям некогда было заметить мою страсть к танцам, хорошей музыке, а ее сегодня было предостаточно.
Мы танцевали под томительную музыку Стинга. Она соответствовала моему настроению, на глаза наворачивались слезы. Музыка надрывала душу, я была благодарна Григорию, который так чутко угадал мой душевный настрой. Наверное, все мои чувства отражались на моем лице, а это было не принято на подобных приемах. Здесь нужно играть, сиять, завораживать и походя решать свои вопросы, а я растаяла и готова была любить весь мир, хотела чувствовать в ответ хоть крупиночку искреннего сочувствия.
Мне казалось, все смотрят на нас. Это меня не смущало. Все понятно: красавица выбрала чудовище в белом костюме. Я чувствовала себя победительницей, что для меня не характерно. У Григория была слишком уж простоватая внешность, которую красила улыбка, время от времени появляющаяся на лице. Этот белый костюм выглядел нелепо. А ему, похоже, нравится. Вкус — дело тонкое.
— Как вам мой корсет? — ни с того ни с сего спросила я. Что ж это на меня нашло?
Григорий от неожиданности сбился с ритма, наступил мне на ногу, а потом покраснел и едва нашел в себе силы улыбнуться. Его серо-зеленые глаза испуганно забегали. Кажется, он мучительно подбирал нужные слова. Неужели так трудно сказать правду? Ведь мой корсет просто всем корсетам корсет! То ли еще будет, когда я спрошу его о шляпке.