Малец
Шрифт:
– Нет, - решительно замотал головой, - что должен быть муж, это правильно, но я не о том спрашиваю, что должно быть - мы и так теперь не пропадем, а о том, готова ли ты только с этим человеком соединить свою судьбу?
Во выдал! У 'жениха' глаза по пятаку стали.
Ответ матери прозвучал очень тихо, но в 'доме' стояла мертвая тишина, поэтому согласие мы расслышали хорошо. Кузнец шумно выдохнул и приободрился:
– Дык, тогда можно и к свадебке начинать готовиться.
Мысленно хохотнул, совсем от радости мозги у мужика перестали работать:
– Свадьбу-то отпразднуем, только вот готовить ее нам не придется, - остудил я его.
– А..., да!
– Сообразил ошалевший Асата, большую свадьбу, когда брали в жены вдову, не играли, и венчание проходило более чем скромно, хотя потом посидеть близким родственникам за столом не возбранялось, но вот еще гостей не приглашали.
–
Вот ведь черт торопливый, будто шило в задницу воткнули, нет, так не пойдет:
– Не торопись дядька Асата, - пришлось мне снова осаживать мужика, - ты же свататься пришел, а дело это излишней суеты не любит. Давай лучше пива попьем, нас послушаешь, о себе расскажешь...
Пиво специально для такого случая на торгу выменял, оно у меня в маленьком, литров на десять, бочонке своего часа ждало, к тому же у меня там еще ягодное собственного производства на подходе, но то должно к рождеству поспеть. Мне пиво не очень показалось, так себе, немного пустоватое, зато Васькина мать и кузнец были в восторге. Косноязычность Асаты мгновенно пропала, и за столом сидел уже веселый, уверенный в себе мужик. Дабы было еще веселей рассказал анекдот про то, как муж объяснял жене что она должна делать в зависимости от того как у него шапка на голове сидит, и как жена ему ответила: 'А если у меня руки вот так, то иди к лешему со своей шапкой'. Хохотали до слез, никогда Васькину мать такой еще не видел, и надо же было в этот момент заявиться возмущенной Дашке. Она и так была на взводе из-за проказ малышни, а тут такое веселье, да еще без нее. Бадья громко бухнулась об пол, а пигалица воткнула руки в боки и картинно насупилась, Асата тут же машинально двинул рукой проверить шапку. Это было нечто, от хохота мы не могли вымолвить и слова. Потом я, конечно, рассказал Дашке тот анекдот и почему когда она, таким образом выразила недовольство, мы покатились со смеху, но в силу отсутствия житейского опыта, мелкая мало что поняла, хотя и перестала дуться.
Торжественное событие отметили на следующую субботу, почему нельзя было в воскресенье, так и не понял. Как и положено, со стороны кузнеца был его брат со своей женой, а я сошел за старшего со стороны 'невесты'. Ничего так посидели, душевно. Но самое интересное, что в качестве подарка Асата притащил мне самый настоящий лук и несколько стрел к нему:
– Вот, бери и учись, ты же охотник, - торжественно произнес кузнец, передавая завернутое в рогожу изогнутое и расписанное произведение искусства, - стрелы правда от времени немного покривели, но поправить их не долго - немного смочить да под гнет положить.
В моем случае подарок оказался царским, сам-то я частенько задумывался о том, чтобы сделать боевой лук, но опыта у меня в этом деле ноль, а лук только выглядит просто, а на самом деле, что скрипку Страдивари создать - опыт поколений нужен. Осталось еще учителя хорошего найти, самоучкой здесь тоже хорошего результата не достигнешь, придется идти на поклон к бывшим служивым. А пока будем ставить руку. Как? Да очень просто, вот тут и подойдет моя задумка, связываем в пучок несколько сухих палок от прибрежного тальника, а за концы натягиваем пеньковый канатик, потолще, чтобы пальцы не сбить. А дальше качаем мускулы, имитируя стрельбу из лука, как накачаю, чтобы держать усилие килограмм под сорок, так можно учителя подбирать. А в целом, доставшееся мне тело за два месяца изрядно окрепло, то, что было отложено в жирок сейчас перешло в силу, да и много чего еще необычного стал замечать за собой. Про ночное зрение я уже говорил, там, где другие двигались только на ощупь, я вполне нормально мог различать детали, и еще неожиданно прорезался слух. Нет, я вовсе не был раньше туг на ухо, просто слух стал на порядок острее. Вот вы, например, можете услышать, как в траве шуршит мышь? Нет? А я вот слышу, и слышу еще, как сова тихо срывается с ветки и планирует на этот звук, как при ее полете изменяется шелест воздуха, это она хвостовым оперением корректирует свое направление. Заодно попытался проверить обоняние, вдруг оно тоже стало не хуже чем у собаки, но нет, никаких видимых отличий от человеческого не обнаружил. Ну, может чуточку острее, потому как юность, обоняние еще не загублено резкими запахами.
Кстати, насчет запахов, должен сказать, что запахи в слободе еще те, про отхожие места здесь видимо совсем не знают, гадят везде где могут, и даже там где нагадить весьма и весьма проблематично, можно сказать - виртуозы своего дела. Поэтому с самого начала задачу удержания в чистоте окружающего пространства решил кардинально - построил туалет, причем сделал его как в наши старые (а сейчас и здесь будущие) добрые времена по различию пола. Правда с буквой 'М' и 'Ж' вышел облом, во-первых: грамотных здесь не было,
Родственнику кузнеца наше временное пристанище понравилось, но как я и подозревал, у него случился разрыв шаблона:
– Странная землянка, - высказал свое мнение брат Асаты, - иной добрый дом размером меньше будет. И печь какая-то чуднАя..., с трубой. И тепло, хотя и не топили. Кто печку сложил?
Ну да, это он по своему разумению, если печь топили, то почитай час от дыма чихать приходится, а вот так, совсем без дыма, это только для кремлевских.
– Так вон печник, - кивнул на меня кузнец, - печь соседям сложил, какие только в палатах ставят.
Гости удивленно уставились на меня. Помалкиваю, в эти времена мальцы во взрослых разговорах не участвуют, только если спросят чего.
– Хм. Так если он такой мастер, может и нам сложит по-родственному, - попытался провести разведку, родственничек.
Надо дать должное Асате, давать обещаний от моего имени не стал:
– Дык, вот с ним и сговаривайся, я-то ему не указ.
Продолжаю молчать, интересно стало, насколько у брата кузнеца сильнО традиционное воспитание. Традиционное, это совсем не то, о чем сейчас не принято спорить в около демократических кругах, я имел ввиду силу старых традиций, когда вести серьезный разговор с мальцом - себя не уважать. С одной стороны это плохо, такому ох как трудно будет развернуть хоть какое-то свое дело, а с другой..., вот как сейчас. По-родственному, это значит, серьезную работу проделать задарма. Да, да, вот такой я меркантильный, когда два месяца не разгибая спины, и лишь только концы с концами сводить удается, начинаешь по-другому смотреть на жизнь. Традиции пересилили, родственничек быстренько перевел разговор на другую тему, вот и ладненько, тем более, что разговор о печи надо вести летом, но никак уж не зимой.
Первая зима
Ангара окончательно стала, лед нарос толщиной, и люди прорубили в торосах дорогу на другой берег. Пора снова браться за рыбалку, для этого сработал две пешни и железную острогу в виде трезубца, а чего - отчим-то теперь у меня не абы кто, а кузнец, как бы то ни было, но железа на сироту нашел. Одному зимой рыбу бить дело сложное, если вообще возможное, но выхода не было потому, как мое предложение сходить на пару все отвергли, оно и понятно, зима, холод собачий, а получится чего у дурака или нет - бабка надвое сказала. Места, где может быть рыба, я еще по осени приметил, и потихоньку прорубал туда тропинки, нечего по торосам ноги бить, в это время любой перелом ноги фатален. Так же заранее расчистил пятачок, где собирался прорубать лунку и как только настал солнечный день, отправился на реку. Лунку прорубил быстро, очистил ее от ледяного крошева и с помощью небольшой бадейки окатил водой вырубленный пятачок. Зачем? А как вы будете высматривать рыбу на дне реки в полной темноте, ведь мало того, что лед, так еще и снегом прикрыт? Вот для того, чтобы хоть немного подсветить, и приходится снег водой смачивать, чтобы он сверху прозрачным стал. Сразу ничего не получилось, орудовать острогОй в полутьме, даже при моем ночном зрении оказалось очень сложно. Только когда лунку расширил втрое относительно прежнего размера и еще немного очистил пятачок, удалось добыть первую рыбину. Ну а дальше, то ли приспособился, толи солнце выше поднялось и лучше подсвечивать стало, но пуда на три рыбин набил. Только одной лункой не обошлось, еще две рубить пришлось. С тяжестью разобрался просто, чтобы 'мелкая' могла воду с ручья без больших усилий доставлять, я ей санки сделал, вот на этих санках я улов и привез. Дальше одну рыбину скинул дома, а остальных сразу на торг, морозить рыбу ни в коем случае нельзя, продать можно только свежую, не мороженную. И слово 'продать' здесь слабо применимо, в основном идет меновая торговля, сложно, громоздко, но кое-как работает. Конечно, деньги тоже были, но не у слободских - кремлевские иногда изволили нас осчастливить своим появлением. Расторговался быстро, но устал жуть. Нет, одному бить рыбу зимой очень тяжело.
День выдался солнечным и морозным. Лукерья еще с ночи напекла пирогов из белой привозной муки, а перед выходом на торг, она, как делала всегда, уложила горшок с углями в деревянный ящик. На некотором расстоянии над горшком установила деревянную решетку, на нее пироги, завернутые в беленую ткань, и уже сверху все это прикрыла толстым слоем не сбитого войлока. Потом, когда минет полдень, сын еще горшок с углями принесет, чтобы пироги не застудить.