Малец
Шрифт:
Утром мужики принялись махать топорами, добавляя на плот дополнительный настил:
– Ляксандрыч!
– Обратился, поставленный следить за плотниками казак, к старшИне.
– Слабоват плот получается, надо бы новый сладить, а то на стремнине разбить может.
– Не, на новый у нас еще день уйдет, и так здорово задержались, - возразил командир, - смотри, чтобы крепче вязали.
– Так тут смотри, не смотри, все одно подгнил, - возразил служивый, - да и нижние бревна замокли, видишь как низко сидит, под грузом почитай весь в воду опустится.
Но это возражение не смутило стратега:
– Тогда пусть передок у плота надставят, его течением приподнимет, вот и не утопнет.
На такое распоряжение казак только головой покачал, слишком сильно рисковать придется, а смысла в том не было, однако начальству виднее, поэтому и настаивать дальше не стал.
Плот для переправы получился тяжелый, он глубоко погрузился в воду и создавал нешуточное сопротивление течению, если бы не надставленный передок плота, вода обязательно бы захлестнула через верх. Все семейство Данилы и соседей разместились на плоту после четвертого рейса ненадежного плав средства.
– Давай!
– Махнул рукой казак и люди на другом берегу реки дружно взялись за канат.
Полоска воды между берегом и плотом быстро увеличилась, а сам плот стало сносить ниже по течению. Вода вокруг забурлила, и часть потока просочилась между бревнами, Глашка сразу запрыгнула на телегу, где сидел ее брат, и поджала ноги. Забеспокоился и Гнедко, громким всхрапом выражая свое несогласие с таким положением дел. Но мужики особого беспокойства не проявляли, вяло подруливая у края плота двумя веслами, поэтому все успокоились.
– Федор, смотри, дощаники сверху идут, - кивнул один из кормчих другому, - не шибко сильно-то их нагрузили.
– Так правильно и сделали, - кивнул напарник, - это они здесь сплавом идут, а на Ангаре им придется сильно веслами против течения махать.
Глашка повернулась посмотреть, о чем идет речь, и действительно сверху спускались две большие лодки, без спущенных на воду весел. Постепенно расстояние между плотом и дощаниками стало уменьшаться и чем дальше, тем быстрее, это мужики на противоположном берегу крепче уцепились в канат, чтобы быстрее проскочить течение на стремнине и уменьшить снос плота.
– Федор, никак топляк на нас идет?
– Всполошился один из мужиков на веслах.
– Ага, идет, - подтвердил напарник, - но вроде мимо несет. Давай на всякий случай дальше в сторону отгребем.
Но видимо что-то пошло не так, гребцы быстро наращивали свои усилия, а в их глазах уже появилось нешуточное беспокойство.
– Держись!
– Вдруг крикнул один из них и, бросив весло, вцепился в бревно плота.
Естественно Глашка ничего не успела, да и за что ей держаться? За телегу?
Как такового удара топляка об плот не было, последний просто наскочил на топляк сверху и плавно его перетек, однако последствия такого перетекания оказались фатальны - бревна плота, лишившись части скрепляющих веревок, просто рассыпались и отправились в дальнейшее плавание уже по своим маршрутам. Телега, на которой сидела девица, резко накренилась и сбросила её в воду вниз головой. Вода сразу тугой струей ударила в нос и проникла до самого горла, вызывая неконтролируемые приступы кашля. Глашка отчаянно задвигала руками пытаясь развернуться и выбраться на поверхность, но не тут-то было, платье мгновенно намокло и плотно охватило ноги, утаскивая девушку на глубину. Вдобавок ко всему, что-то сильно ударило ее по голове, на время лишая сознания. Именно последнее спасло ей жизнь потому, что очнулась она, когда кто-то уже вытащил ее голову на поверхность, судорожные попытки вдохнуть как можно больше воздуха и последовавшие за этим мучительные приступы кашля, заставили тело согнуться в конвульсиях
– Тихо!
– Рявкнул кто-то сзади, поддерживая голову за волосы. И чуть спустя уже тише добавил.
– Успокойся, терпи, не дергайся, или оба не выплывем.
Как ни было плохо Глашке и как ни скручивало тело спазмами страха, она постаралась не делать лишних движений, хотя и несильно получалось.
– Вот и хорошо, - тут же похвалили ее.
– Васька! Лови!
– раздался чей-то крик, и поблизости в воду шлепнулась веревка.
На лодку девушку выдернули из воды одним движением и тут же наклонили, перевесив вниз головой через борт к самой воде. Из легких сразу хлынула вода, а следом вместе с кашлем и из желудка.
– Всё, всех подобрали! Даже вон стригунка выловили.
– Звучно рыкнул густой бас.
– Правь к берегу, да накиньте чего потеплее на людей, как бы их до костра Холодная не скрутила.
Глашку вернули на лодку, накинули сверху толстый армяк и посадили на какие-то мешки в центре лодки, вместе с остальными спасенными. Она вцепилась в полы армяка побелевшими руками и, непрерывно трясясь от холода, и продолжая откашливаться, непроизвольно уставилась на парнишку, который стоя напротив нее в одних штанах выжимал свою рубаху. Парень отбросил выжатую рубаху в сторону, достал из лежащего рядом холщового мешка сухую одежду и повернулся к Глашке:
– Отвернись красавица, - задорно улыбнулся он ей, - а то, смущаюсь я, не могу переодеваться под присмотром твоих черных глаз.
Мужики на веслах беззлобно рассмеялись:
– Смотри Васька, вот тебе и невеста, раз спас будь добр посвататься.
Только что девушка тряслась от холода, а тут ей в одно мгновение стало тепло, и едва заметный румянец украсил щеки, не будь она настолько замершей, её бы вообще кинуло в жар. И куда только кашель подевался? Глашка быстро повернулась всем телом на мешке и уставилась на приближающийся берег.
– Все, можешь повернуться обратно, - спустя некоторое время сообщил ей паренек.
Но девушка продолжала сидеть в прежней позе, мол, мне и так хорошо. Снова раздались смешки мужиков. Парень подошел ближе:
– Да ладно, не обижайся, - мягко попросил он ее, - люди здесь хорошие подобрались, без всякого злого умысла зубы скалят, радуются, что всех сумели запросто у смерти отбить. Как звать-то тебя, красавица.
– 'А и точно', - подумалось Глашке, - 'они же всех из воды вытащили, а я тут характер показываю'.