Маленькая черная ложь
Шрифт:
– Нужно закрыть порты, – говорит Вутон. Как будто их тут несколько десятков… – Никто не должен покидать острова.
Это просто паника. Изображать твердость и решительность вовсе ни к чему – покинуть острова все равно никто не сможет. Следующий авиарейс только завтра, даже если б кто-то сумел тайно провести трехлетнего ребенка на борт самолета.
– А что насчет круизного лайнера? – спрашивает Бен. – Он отплывает в четверг.
Я бормочу извинения и выхожу на улицу, захватив по пути пару маленьких сосисок. На парковке выпускаю Куини из машины и скармливаю ей сосиски. Она облизывает мою руку до тех пор, пока на ней
Сзади раздаются шаги. Мне не обязательно оглядываться, чтобы понять, кто вышел вслед за мной.
– Похоже, пора подумать о невероятном, – говорит Каллум.
– Никто из жителей островов не причинит вреда ребенку. Это может быть только кто-то из туристов.
Каллум качает головой:
– Туристы могут иметь желание, но не возможность. Тому, кто не знаком с островами, некуда везти ребенка. Он не знает, где его прятать.
Я молчу.
– Семнадцать месяцев назад, когда в Сёрф-Бэй пропал Джимми Браун, этих туристов здесь не было. И двадцать семь месяцев назад, когда в Порт-Ховарде пропал Фред Харпер.
Верьте Каллуму, сообщающему факты.
– Никто его не похищал. – Я поворачиваюсь в ту сторону, где находится ферма. – Он где-то там. Упал в реку, и его смыло в море, или утонул в болоте и по какой-то причине еще не всплыл. Лучший способ его найти – очистить местность от домашнего скота и поручить армии еще раз проверить ее на тепловое излучение. Теперь мы ищем тело, и, как это ни печально, придется взглянуть фактам в лицо.
Мы пристально смотрим друг на друга.
– Круизное судно обыщут сегодня после обеда, – говорит Каллум после нескольких секунд молчания. – Стопфорд не соглашался, но мы его уговорили. Вутон предоставит в его распоряжение всех, кто не занят на охране базы. Осмотрят также рыбацкие лодки. Собственная частная армия позволит нам к концу дня исключить всех туристов.
Если сегодня обыщут лодки, то завтра все мы будем вне подозрений. Вернем себе свободу передвижения. А этот разговор не имеет смысла. Мне следует просто сесть в машину и уехать.
– Разве дело не в родителях? – спрашиваю я. – Возможно, Стопфорду нужно поговорить с семьей Уэстов, хотя разговор будет долгим и тяжелым.
Каллум криво улыбается, и его взгляд становится сочувственным. Затем он отворачивается и идет к участку. Он думает, что я, как и все остальные островитяне, просто отказываюсь признать, что кто-то из наших знакомых может быть плохим человеком. Что среди нас есть монстр.
Ближе к вечеру я прихожу к выводу, что мне нужно кое-что купить, беру Куини и отправляюсь на короткую прогулку по городу. Я знаю, что скоро в школе заканчиваются уроки, и это знание заставляет идти быстрее обычного и не поднимать взгляд. Мне слишком тяжело видеть выбегающих из школьных ворот детей, и я не хочу, чтобы их матери пытались выказывать мне сочувствие. Но не заметить «Лендкрузер» Каллума невозможно. Наверное, это единственная на островах машина светло-голубого цвета – как незабудки.
Я понимаю, что он, скорее всего, в закусочной Боб-Кэт, и даже думаю, что могла бы… нет, конечно, я этого не сделаю… а потом вижу его. Каллум сидит у стойки, прямо напротив окна. Он еще не был дома. На нем та же одежда, что и утром. Он не один.
Рядом с ним ребенок, лет двух. Не знакомый мне мальчик прислонился к Каллуму, положив ноги на колени женщины,
Кто-то проходит мимо по тротуару. Кажется, это Чокнутый Ральф, но я не отрываю взгляда от окна закусочной. Так близко я не видела Рейчел уже три года. В таком маленьком городе, как наш, было бы невозможно совсем не встречаться с ней, но в те редкие разы, когда видела ее, я старалась не попадаться ей на глаза. Однако стоит ей теперь повернуться, и она меня увидит. Они оба увидят.
Я не в силах сдвинуться с места. Мои ноги словно приросли к земле.
Она потрясающе выглядит. Волосы длиннее, чем я помню. Возможно, чуть-чуть поправилась, но это ей идет. И она смеется. Смотрит на Каллума, и они оба смеются, а ребенок висит между ними. Они похожи на семью.
Боюсь, меня сейчас стошнит. Рот наполняется слюной. Я поворачиваюсь и тащу Куини за собой по улице.
Вечером у меня едва хватает сил поесть и вымыть посуду. Сплю я всегда плохо, и чтобы дойти до состояния полного изнеможения, мне нужно совсем немного. Поиски Арчи возобновились после обеда. Полицию и военных направили осматривать все суда на островах, а гражданское население и туристы были предоставлены самим себе. Я пошла на работу, где включенное радио и постоянный поток посетителей держали нас в курсе событий – никакого прогресса.
Осталось меньше двух дней. Около сорока часов. Завтра я напишу письмо, оставлю инструкции, чтобы позаботились о Куини.
«Я продолжаю жить. – Всю вторую половину дня у меня в голове звучит голос Бена. – Я нашел способ справиться с этим».
Бен справился с потерей сыновей, которых любил не меньше меня, – нашел другую женщину, заменил утраченную семью новой. Могла бы я поступить так же? Может, стоило попытаться?
Теперь уже слишком поздно.
Когда день подходит к концу, ветер усиливается, и скелеты в саду начинают потрескивать и стонать. Какое-то время Куини мечется между парадной и задней дверью, лает на призраков, скрывающихся во тьме. Она всегда нервничает, чувствуя мое настроение. В доме достаточно тепло, и огонь можно не разжигать, но мне хочется комфорта, а Куини обожает лежать, свернувшись в клубок, на горячем коврике перед камином. Я наливаю бокал красного вина и устраиваюсь в большом кресле. Обычно по вечерам я не работаю – читаю или смотрю кино. У нас на островах нет своего телевидения. Все телевизионные программы любезно предоставляются Службой радиовещания Британских вооруженных сил, исходя из их вероятной популярности среди солдат. Но у нас есть видеотека с впечатляющей коллекцией фильмов, и большинство жителей с удовольствием пользуются ею.
Только не сегодня. Если я выберу романтическую комедию, лица главных героев непременно превратятся в лица Каллума и Рейчел. Загадочное убийство? Угадайте, кого я буду представлять на месте трупа… Тиканье часов кажется неестественно громким. Ребенок пропал почти тридцать часов назад, и у меня возникает ощущение, что острова чего-то ждут.
От громкого звука Куини вскакивает. Это не вежливый стук ближайшего соседа. Кто-то настойчиво требует, чтобы его впустили. Сердце готово выскочить из груди. Не помогает и яростный лай Куини.