Маленькая черная ложь
Шрифт:
– Хочешь сказать, что мы не можем позволить себе серийного убийцу?
Он качает головой, словно удивляется моей наивности.
– Только серийного убийцы Фолклендам и не хватало.
Я снова двигаю рукоятку дросселя, и лодка набирает скорость.
На южном берегу Восточного Фолкленда есть длинный узкий залив под названием Порт-Плезант, а у входа в него расположен остров Плезант. Вскоре он темным пятном проявляется на горизонте. «Эндевор» лежит в узкой полоске воды между маленьким и большим островами. Крупные
Приближаясь к затонувшему судну, я слежу за глубиной. Осадка моей лодки мелкая, но теперь время отлива, а на этом участке побережья дно усеяно камнями. Я уже вижу «Эндевор». Он лежит на дне океана. Его трюм и нижние каюты затоплены, но судно довольно высокое, и рулевая рубка торчит из воды.
Примерно в двадцати метрах от него я останавливаюсь и бросаю якорь. Скрежет механизма будит собаку, а Каллум тяжело вздыхает и проводит ладонями по лицу. Последние двадцать минут он не произнес ни слова.
– Дальше на шлюпке. Надеюсь, ты готов промокнуть.
Пока я проверяю якорь, надеваю непромокаемый плащ и успокаиваю Куини, Каллум снимает шлюпку с крыши рулевой рубки. Я протягиваю ему спасательный жилет, хватаю походный мешок, и мы спускаемся в шлюпку. У нее есть двигатель, но Каллум качает головой, и я не запускаю его. Он берет весла, и мы бесшумно скользим по воде.
С поверхности моря затонувшее судно выглядит настоящей громадиной. Оно поднимается прямо перед нами, черное и мертвое. Шестьдесят или семьдесят лет назад люди, которым оно служило верой и правдой, бросили его. И я не в первый раз задаю себе вопрос, страдают ли корабли, когда их срок жизни подходит к концу.
Волны раскачивают корпус. Приблизившись, мы видим, как «Эндевор» слегка подпрыгивает – печальная имитация былого движения.
Время от времени я ныряю к затонувшим судам, но удовольствия от этого не испытываю. Их укромные уголки привлекают некоторых морских обитателей. Место корабля над, а не под водой. Обломки кораблекрушений рассказывают об утраченных надеждах, о потерянных жизнях, о мечтах, не переживших шторм.
Это была бы ужасная тюрьма. Мне трудно представить большую жестокость по отношению к ребенку. С другой стороны, если он здесь, в заточении, значит, он все еще жив.
– Как нам попасть на борт?
Мы приближаемся со стороны носа, и я не могу отделаться от ощущения, что старый корабль наблюдает за нами. Что там есть что-то разумное, что наше присутствие нежелательно. Может, Каллум даже не подозревает, насколько он прав. На мгновение мне даже становится спокойнее, что он рядом: эти шесть с половиной футов мышц. Но потом я вспоминаю, что меня бы здесь не было, если б он не втянул меня в эту авантюру. Палуба высоко, футах в двенадцати над нами. Я не понимаю, как на нее взобраться.
– На корме есть трап. С правого борта.
Правый борт обращен к морю. Каллум
– Жди здесь. – Каллум укладывает весла в шлюпку и встает.
– Ты собираешься подняться туда один?
Он протягивает руки, и я вижу, что они дрожат.
– Мы не знаем, что там. – Каллум дергает трап, проверяя его прочность. – Если что-то случится или я не вернусь через десять минут, возвращайся на лодку и вызывай помощь.
Я понимаю, что он и вправду рассчитывает найти что-то на этом судне. Его молчание по дороге сюда. Нездоровый, зеленоватый цвет лица. Дрожащие руки. Он напуган.
С удивительной для его габаритов быстротой и ловкостью Каллум поднимается по трапу и исчезает из виду, а я остаюсь в океане одна.
6
Я прислушиваюсь, пытаясь уловить звук шагов и голос маленького ребенка, но слышу только удары волн о корпус корабля да завывание ветра в соседних холмах. Хочется встать и взобраться на палубу вслед за Каллумом или отчалить и вернуться на свою лодку. Я не хочу сидеть здесь, привязанная к мертвому судну.
Сколько уже прошло времени?
Я напрягаю слух, но ветер слишком сильный, а вода раскачивает железный корпус, словно пытается поднять корабль из могилы на океанском дне. Каллум словно растворился в ночи.
Сколько нужно времени, чтобы осмотреть «Эндевор»? Рулевая рубка торчит над водой, но почти разрушилась под воздействием природных стихий. Перед рубкой должна быть каюта, и это наиболее вероятное место для тюрьмы. Все остальное находится внизу и должно быть затоплено. Там особо нечего обыскивать, и я уже должна была что-нибудь услышать.
Стоящая на якоре лодка покачивается на волнах. Мне кажется, что я вижу блестящие глаза Куини на палубе у самого борта.
Его нет слишком долго. Я роюсь в походном мешке и нахожу то, что нужно. Затем сую дедов револьвер в карман и поворачиваюсь к трапу. Я хочу лишь подняться наверх и посмотреть. Медленно ставлю ноги на перекладины, пока голова не оказывается над бортом.
На палубе всё в непрерывном движении. Вода перехлестывает через борт и стекает назад в море. Облака над головой похожи на дрейфующие тени. Я ищу движение, не связанное с водой, темноту, которая не пуста. Каллума нигде не видно. Большая волна заваливает «Эндевор» набок, и я едва не срываюсь с трапа. Похоже, на борту безопаснее.
Поднявшись на палубу, я останавливаюсь. Железо под моими ногами покрыто слоем мокрого ила, шершавого от многочисленных моллюсков. Повсюду водоросли: одни растрепаны ветром, другие растут как им вздумается. Судно затонуло посреди водорослевого поля, и растения пытаются завладеть им. Ветер подхватывает мои волосы и обматывает вокруг головы. Я достаю из кармана дедушкин револьвер, надеясь, что рука не слишком сильно дрожит. У меня небольшой опыт обращения с оружием. Шлепая по илу, приближаюсь к рулевой рубке, и сырая тьма словно подступает со всех сторон.