Маленькая голубка
Шрифт:
— Он мне заплатил.
Это было все, что мы узнали от Томми Дженсона, потому что это было все, что он знал. Он был как раз из тех идиотов, которые слепо выполняют любые приказы, особенно когда получает прибыль, не делая никакой реальной работы.
Даже если из-за этих приказов он попал бы в поле моего зрения.
И в "Подвал".
Если дело не становилось слишком запутанным, как в случае с Мерфи, мы приводили людей в "Подвал". Людей, которые были мне должны. Людей, которые мне перечили. Людей, которые меня наебывали.
И
Эш стоял рядом с Марко, ожидая моего заказа.
Повернув голову в сторону Томми, я сказал:
— Бросьте его тело возле одного из клубов Доброва.
— Что? — взвизгнул Дженсон. — Не, чувак, ни за что. Я не буду отвечать за то, что просто наблюдал за твоим курортом. Я ни хрена не видел, чтобы докладывать. Я не создавал проблем.
— Господи, ненавижу лжецов. Тебя поймали с рукой в женской сумочке.
— Да, но я ничего у тебя не крал.
— Ты воруешь на моей территории и заставляешь моих гостей чувствовать себя небезопасно. Это стоит мне денег.
Чертов тупица.
— Я буду работать на тебя, чувак. Тебе даже не придется мне платить. Я скажу Доброву все, что ты захочешь, и доложу тебе. Я буду задавать вопросы. Я буду твоими глазами и ушами.
У меня были глаза и уши по всему городу, начиная от высокопоставленных чиновников и заканчивая картежниками, стрептезершами и весьма взрослым Базз Лайтером, который работал на бульваре, фотографируясь с разными другими игрушками. У каждого можно было что-то узнать, но обычно больше всего полезной информации давали те, кого считали никчемными и непримечательными.
Когда люди забывали, что ты существуешь, подслушивать было проще.
Но это срабатывало только тогда, когда я доверял человеку. А Томми я не доверял ни на йоту.
— Я хочу знать, когда все будет готово, — сказал я Марко.
— Подожди! Давай, мы можем это выяснить. Я могу что-нибудь сделать. У меня хорошие связи. Я могу достать все, что нужно твоим клиентам, клянусь.
Это не было сюрпризом. По восковой бледности его кожи было ясно, что он знает толк в наркотиках.
Мне не нравилось это дерьмо в моих казино, и я точно не собирался его поставлять. Даже на импровизированных аренах разрешались кокаин и травка, но все остальное изымалось охраной при досмотре и выбрасывалось. Прошло совсем немного времени, и люди перестали пытаться пронести наркотики.
Эш достал свой маленький черный набор, расстегнул его и вытащил шприц. Он взглянул на содержимое, затем положил обратно и достал другой.
— Готов?
— Ненавижу эту часть, — вздохнул Марко, подходя к Томми.
— Ух ты, я понял. Хорошо? Я понял! Я вообще не вернусь к Доброву. Я никогда не свяжусь с тобой. Ты никогда меня больше не увидишь, клянусь, — за несколько секунд до того, как запах аммиака заполнил маленькое помещение, послышался звук чего-то
Марко скривился.
— Черт, ну хоть раз кто-то может оставить свою мочу там, где ей положено быть.
— Посмотри, какая она оранжевая, — Эш покачал головой. — Господи, хоть бы стакан воды выпил, — он ухмыльнулся, расстегивая ремень Томми. — О, подожди.
Жестокий ублюдок.
— Что ты делаешь? — Томми дернулся в сторону, когда с него сняли ремень, паника застилала ему глаза. — Отойди от меня, извращенец.
— Поверь мне, если бы я интересовался мужчинами, у меня были бы куда более высокие стандарты.
После того как Марко задрал рукава грязной рубашки Томми, выставив множество ссадин, шрамов и следов от уколов, Эш затянул ремень вокруг верхней части руки Томми.
Ему, должно быть, было известно, что мы не просто дарим ему бесплатный наркотик, но это не остановило его от того, чтобы следить за иглой… ну, как наркоман, получающий свою следующую дозу. Его движения и протесты были вялыми, и Марко не потребовалось много усилий, чтобы усмирить его настолько, чтобы Эш смог сделать укол.
Я открыл за собой дверь и выскользнул в коридор, пока запах мочи не проник не только в мои ноздри, но и на одежду.
— Готово? — спросил Коул.
Я кивнул.
— Марко и ты разберетесь с ним, пока Эш заберет Джульетту.
Коул отключил бы дешевые камеры наблюдения Доброва, чтобы они могли выбросить тело возле любого из его клубов, который был наиболее безлюдным.
За исключением нескольких ударов по лицу Дженсона, следов борьбы не было. Умелая работа Эша с веревкой не оставила синяков и ссадин. К тому же Томми не сопротивлялся, когда его руку передавили собственным ремнем.
Как бы то ни было, для всех это была передозировка.
Но Добров узнает.
— Выяснили у него что-нибудь полезное? — спросил Коул.
— Нет, если только ты не считаешь полезным то, что он описался, — сказал я.
Его губы скривились.
— Думаю, эта комната видела больше мочи, чем все туалеты в этом месте. Почему у всех первый инстинкт — обмочиться, когда они собираются умереть?
Не у всех.
Дважды Джульетта думала, что ей грозит смерть, и дважды она встречала ее с силой.
— Когда я умру, — продолжал он, — на моем члене будет сидеть красивая женщина, а на лице — другая. И, в отличие от того дипломата из "Nebula" с фетишем золотого дождя, там не будет никакой мочи.
Было мало вещей, от которых меня начинало тошнить, но воспоминание о том, как дипломат оставил ту комнату, сделало это.
— Черт возьми, никогда больше не упоминай это дерьмо. Мне пришлось выбросить всю кровать и нанять одну из бригад, которые занимаются уборкой мест преступлений, чтобы вычистить ту комнату.