Маленькая Лизи Кроуфорд и Обитель забытых печалей
Шрифт:
Подойдя ближе, Лизи обнаружила проложенные вдоль стены тропинки, по краям которых высились красиво подстриженные туи, лиственницы и можжевельники. Побродив среди зелени, Лизи поняла, что попасть на территорию госпиталя не удастся: ведущие к нему ворота были заперты на замок, а перебраться через высокий каменный забор девочка не могла; старый плющ, в былые времена увивающий каменные ограждения, давным-давно высох, и только останки плотных витиеватых стволов одиноко торчали из земли.
Слегка огорчившись, Лизи обогнула конюшню, псарни и коттедж прислуги, чтобы полюбоваться изящным парком позади особняка, с озером и скульптурами, которые видела утром, во время завтрака, в огромные окна столовой. Неспешно миновав задний дворик, и вежливо здороваясь со всеми, кто встречался на пути, а именно – с садовником, парой веселых горничных в аккуратных чепцах, которые вышли с ним поболтать, а также конюхом, ведущим негромкую беседу со своими длинногривыми подопечными, девочка очутилась среди прекрасного партера, изобилующего рокариями и цветочными бордюрами. Зелень газонов, старинные скульптуры, поросшие мхами, и величественные липы были чудесны, а прислуга замка – добра и приветлива, и Лизи все больше нравилось новое путешествие.
Спустившись по ступеням и проложенной от них дорожке в парк, девочка замерла от изумления, настолько красиво и привольно было вокруг. Недалеко от замка, на склоне, идущем к пруду, были разбиты прекрасные цветники. Самшиты, подстриженные с поразительной точностью, формировали геометрические фигуры, между которыми красовались статуи древнегреческих богов и красивые вазоны для воды, водруженные на постаменты. Немного левее, ближе к старым липам, блестел пруд с зарослями уже давно отцветших ирисов, а с правой стороны, за теннисным кортом, виднелись крыши стеклянных оранжерей, переливающихся на солнце, словно бриллианты. Именно о них рассказывал отец, мистер Кроуфорд, и Лизи захотелось взглянуть на чудесные орхидеи, выращенные несчастной леди Бернас и ненавидимые её супругом, лордом Адером.
Собираясь направиться к оранжереям, Лизи замешкалась; девочке показалось, что за ней наблюдают, и юной наследнице стало не по себе. Минуту спустя тревога исчезла, а воздух наполнился прелестным ароматом лаванды и сандала, какой источали любимые духи ее тетушки, Руби Галифакс, под названием «Пенхалигонс», самые дорогие духи Англии, Шотландии и Уэльса, вместе взятых. За спиной послышался шелест накрахмаленных юбок, и, обернувшись, Лизи увидела стройную молодую женщину в длинном платье до земли и белом накрахмаленном переднике, какие носят сиделки и горничные. Женщину с викторианским пучком красивых светлых волос на затылке и пронзительно добрыми глазами, которые, казалось, источали радость и ласку.
Удивленно вскинув брови, Лизи выжидающе молчала, разглядывая незнакомку, поскольку стоящая перед ней дама не была представлена семейству Кроуфордов, хотя, судя по всему, являлась сиделкой лорда Максвелла. Незнакомка также не произносила ни слова, изучающе глядя на девочку. Молчание длилось непростительно долго и становилось неприличным, поэтому сдевочка решила заговорить первой и, вежливо кивнув головой, представилась и пояснила, что прибыла из Лондона для знакомства с умирающим дядюшкой, мистером Максвеллом Кроуфордом, великодушно позволившим осмотреть имение и полюбоваться парком с цветами. И, если мадам не возражает, Лизи отправится дальше на веселую прогулку по чудесному парку, благоухающему разнотравьем.
Конец ознакомительного фрагмента.