Маленькая Лизи Кроуфорд и Обитель забытых печалей
Шрифт:
Слушая отца, девочка молчала; от изумления она не могла пошевелиться и лишь изредка хлопала синими глазами, переводя взгляды с него на миссис Кроуфорд, словно ожидая подтверждений. Рассказ мистера Кроуфорда произвел на Лизи невероятное впечатление; она все больше поражалась тому, о чем нехотя, вымучивая каждое слово, говорил Ирвин Кроуфорд. Огромная пропасть лежала между ним и родными, оставшимися в имении; холодное отчуждение, смешанное с горечью утраты и печалью, не позволяли мистеру Кроуфорду даже и словом обмолвиться о семье. И на то были веские причины! История трагической гибели леди Бернас и последовавшие за этим попытки старого лорда воспрепятствовать расследованию так сильно потрясли отца Лизи,
Поэтому, ненадолго притихнув на заднем сиденье отцовского «Форда» и смущенно поглядывая на мистера Кроуфорда, Лизи принялась размышлять о том, что, в сущности, решение покинуть родовое гнездо после жестоких приказов лорда Адера являлось единственно правильным, а стремление расследовать нелепую смерть хозяйки поместья было вполне разумным и даже необходимым. Ведь она, Лизи, поступила бы точно так же, стараясь, во что бы то ни стало, разгадать страшную тайну замка Гленнакс-Касл, уж будьте уверены!
Глава 3
Так рассуждала про себя маленькая Лизи, рассеянно глядя в окно и пытаясь отгадать, как встретит её имение Гленнокс-Касл, что ждет их в особняке, окруженном парком с красивыми стеклянными оранжереями, в которых, по словам отца, леди Бернас выращивала цветы. Особенно чудесны были орхидеи, продолжал неторопливый рассказ мистер Кроуфорд; их красота поражала мальчика в детстве, но вызывала раздражение лорда Адера. О, да, он был талантливым ученым-медиком, почетным членом Королевской Академии врачей, помогал людям, работая в Королевском лондонском госпитале, самом престижном госпитале города, где его пациентами были даже королевские особы, но имел жестокий характер.
Всю жизнь лорд Адер искал лекарства от многих страшных болезней девятнадцатого века, в особенности – туберкулеза, который становился причиной смерти целых семейств и деревень, ведь и по сей день этот вопрос будоражит ученые умы, оставаясь до конца нераскрытым. Лорд Кроуфорд бился над этой задачей, по слухам, найдя панацею от болезни, но так и не сумев донести её до нуждающихся. Вместе с тем, он был безумно строг и взыскателен к семье и домашним: к жене, детям, прислуге. По каким-то неведомым причинам этот умнейший ученый и целеустремленный человек проявлял крайнюю неприязнь к искусству и книгам, за исключением научных, и ненавидел цветочные оранжереи своей супруги, леди Бернас, считая их баловством и бесполезными прихотями баронессы. Что являлось причиной неприятия красоты, отец Лизи, мистер Ирвин Кроуфорд, не мог даже предположить.
Слушая отца и сожалея о прошлом, Лизи, однако, уловила в словах не только обиду на лорда Адера и неприятие его поступков. Удивительно, но, вместе с явным отчуждением и отвращением, которые Ирвин Кроуфорд испытывал к лорду Адеру, там было еще что-то, отдаленно напоминающее сыновнюю гордость за знаменитого предка. И это было так. В глубине души отец Лизи гордился деспотичным и жестоким лордом, ведь барон Адер Кроуфорд, потомок древнего шотландского рода, всю жизнь помогал людям, и делал для этого все, что было в его силах.
Продав в 1891 году родовое имение в Килбирни, на севере Эйршира, лорд Адер купил замок Гленнокс-Касл на южном побережье Ирландского моря, в местечке с мягким, теплым и полезным для здоровья климатом. В новом поместье был выстроен огромный госпиталь для больных туберкулезом, госпиталь, оснащенный по самому последнему слову медицинской науки и снабженный всем необходимым. Это было невероятно великодушным и значимым поступком, но не удивило ровным счетом никого, ведь барон Кроуфорд славился щедростью и меценатством, особенно в делах медицины.
И на рубеже веков, а именно в 1901 году, со всей страны сюда, в имение, устремились несчастные – страдающие туберкулезом больные. В госпиталь бережно доставляли совсем еще не старых женщин, мужчин и детей, пораженных недугом, но не потерявших надежду на спасение. Поскольку, волею судеб, им посчастливилось попасть в самую прогрессивную клинику того времени, где прекрасный уход и полезный для здоровья приморский климат должны были способствовать их выздоровлению. Лорд Адер, хозяин замка, поместья и госпиталя, оказывал беднягам всяческую помощь и поддержку; ему удалось вылечить некоторых из них, однако счастливцев было мало, ввиду отсутствия нужных лекарств, ведь туберкулез по-прежнему оставался неизлечимым. Лучшие умы трудились над созданием панацеи в надежде одолеть недуг, но попытки терпели фиаско, и пациенты угасали от мучительной чахотки.
Вот и подопечные лорда Адера умирали каждый день, к огромному огорчению ученого и персонала больницы. Несмотря на усилия и отличный уход, последним не удавалось спасти больных, и это угнетало лорда Адера, дежурившего в госпитале дни и ночи напролет. Будучи маленьким мальчиком, отец Лизи боялся этого угрюмого печального места – госпиталя и парка вокруг, воздух которых, казалось, был пропитан смертью и страданиями. Он помнит страшное кладбище за высоким забором, отделявшим имение от больницы; кладбище, где, к великому ужасу обитателей замка Гленнокс-Кассл, появлялось всё больше свежих надгробий. Ни ему, ни брату, ни даже леди Бернас не разрешалось заходить за высокий, увитый плющом каменный забор, которым лорд Кроуфорд отгородил госпиталь от остального мира, а у единственного входа выставил охрану.
Конечно, отец Лизи, не отличавшийся покладистым нравом, мальчишкой часто перелезал через высокое ограждение, в нарушение всех запретов лорда Адера и рискуя быть наказанным. Тихонько, стараясь остаться незамеченным, пробирался он к окнам госпиталя, и с ужасом наблюдал за тем, что происходило внутри. Огромные палаты навевали на мальчика тоску и трепет, он видел бледных исхудавших людей, детей, своих ровесников, страшных и обездвиженных, полностью охваченных болезнью. Надрывно кашляя и обреченно глядя огромными, ввалившимися глазами куда-то вдаль, эти живые скелеты медленно угасали, не имея надежды на будущее. Их изможденные лица снились маленькому Ирвину Кроуфорду по ночам, и он давал себе слово никогда не подходить к больничным стенам. Но любопытство брало вверх, и непоседливый ребенок снова оказывался по ту сторону, цепляясь за крепкий плющ, как маленькая ловкая обезьянка. Спрятавшись за большими липами, с невыразимой жалостью и тоской смотрел он на тех, кто был сильнее и выходил гулять в парк. Медленно, словно тени, бродили несчастные вдоль каменной ограды, негромко переговариваясь друг с другом и печально улыбаясь цветам и вековым липам. Никто из них не покидал территорию госпиталя и не заходил за стену, за исключением немногих счастливцев, которые, поправившись, навсегда оставляли это страшное место.
Остальным запрещалось выходить за больничную ограду, ведь лорд Адер опасался ужасной болезни, не желая, чтобы его семья погибла от туберкулеза, как часто случалось в те времена. Действительно, коварство недуга не знало границ, подобно оспе или чуме, не раз поражавшим Европу и выкашивающим целые города в моровые поветрия. Любой, находящийся рядом с больным, рисковал получить инфекцию и распрощаться с жизнью после нескольких месяцев мучений. И лорд Адер предпринимал все меры предосторожности, стараясь не выпустить коварную болезнь за пределы госпиталя; весь персонал, за исключением врачей, жил на территории больницы, за стеной, в просторном флигеле с отдельным входом.