Маленькая Лизи Кроуфорд и Обитель забытых печалей
Шрифт:
Стоит ли говорить, что детские впечатления поразили мальчика, напугав до глубины души; все следующие годы он сторонился врачей и категорически отказывался подпускать к себе семейного доктора Кроуфордов, почтенного мистера Гевина Элиота. Стоило мистеру Элиоту появиться в поместье, как юный отпрыск прятался в потаенных уголках замка, и не выходил оттуда, пока автомобиль доктора не отъезжал от крыльца. Даже окончив университет и став адвокатом, отец Лизи не обращался в больницы, если только речь не шла о жизни и смерти; настолько сильны были воспоминания о горе и страданиях других, полученные Ирвином Кроуфордом в самом нежном возрасте.
Но в те далекие годы природное любопытство неизменно перевешивало жалость и страх, и маленький Ирвин вновь и вновь проскальзывал к запретной каменной ограде, несмотря на угрозы отца. Этот деспотичный человек, одержимый идеей исцелить
Однако после открытия больницы, понизив голос и задумчиво качая головой, продолжал отец Лизи, жители соседних городков и ферм начали подозревать, что дело было не только в угрозе получить смертельную болезнь. Вовсе нет! Помимо всего прочего, лорд Адер не желал посвящать посторонних в свои исследования и применяемые в госпитале методы борьбы с туберкулезом, поскольку некоторые из них были далеки от традиционных и вызывали подозрение и возмущение. Как известно, в начале двадцатого века туберкулез лечили исключительно воздухом, солнечными ваннами и молоком, и лишь самые проницательные умы догадывались о том, что причина кроется вовсе не в переутомлении пациентов или плохом воздухе. Нет, болезнь развивалась от вредоносных, неизвестных науке микробов, что требовало иного подхода к лечению, ведь солнечные ванны и чистый воздух бессильны в борьбе с вирусами и бактериями. И лорд Адер Кроуфорд был одним из первых, кто в конце девятнадцатого века высказал эту революционную теорию, вызвав, однако, лишь колкости и насмешки в свой адрес.
Именно тогда, под гнетом критики со стороны медицинского сообщества, высмеиваемый газетами, он принял решение создать в поместье современную, скрытую от глаз посторонних клинику. Госпиталь, предназначенный для изучения одной из самых страшных инфекций того времени с целью создания необходимого лекарства, в котором нуждались больные. Держа в строжайшей тайне свои наработки, лорд Адер лечил пациентов деревенскими снадобьями, что, по проникающим в газеты слухам, не имело должного эффекта. Затем среди фермеров, снабжающих поместье свежими продуктами и зеленью, поползли слухи о том, что лорд Адер, вероятно, окончательно потерял рассудок и сошел с ума. Злые языки утверждали, что хозяин имения, одержимый идеей найти средство от туберкулеза, разуверился во всем и теперь действует спонтанно и наугад, используя самые нелепые и загадочные препараты. Которые, как шепотом передавали друг другу фермеры, собственноручно изготавливает из смеси цинка, свинца и – только вообразите – самой обычной плесени! Той самой, что в изобилии водится во всех приличных домах Британии и докучает хозяйкам, прячась в сырых, темных и труднодоступных местах.
Да-да, вне всякого сомнения, говорили друг другу жители соседних деревень, почтенный и уважаемый лорд Адер, вероятно, совсем плох, если, помимо общепринятых общеукрепляющих лекарств и солнечных процедур, пичкает подопечных настоями смертельно опасных ядов, перемешивая их с молоком и проводя кровопускания. Разве это – достойные методы, ведь большая их часть противоречит известным и одобренным официальной медициной способам борьбы с болезнью! И как смеет он экспериментировать на людях, тем более, что попытки заканчиваются плачевно и не оказывают положительного воздействия на несчастных! Всё это крайне негуманно и, разумеется, совершенно противозаконно, кричали время от времени лондонские и эдинбургские газеты; куда смотрит полиция?
Даже известные ученые Соединенного Королевства выражали опасения, полагая, что лорд Адер Кроуфорд подпал под влияние вредоносных заблуждений, вот уже несколько лет высказываемых другим ученым, другом и коллегой лорда Адера, известным шотландским врачом и исследователем мистером Александром Флемингом. Именно этот подозрительный господин, имеющий, впрочем, широкую врачебную практику и пользующийся всеобщим уважением, первым начал выдвигать невероятные теории о возбудителях болезни и методах её лечения.
Действительно, старый лорд сотрудничал с мистером Флемингом в области изысканий, и в начале века приглашал последнего в клинику поместья Гленнокс-Кассл, задумчиво повествовал отец Лизи, крепко держась за руль и не переставая следить за дорогой. Однако совместная работа не увенчалась успехом, и ученые продолжили эксперименты отдельно друг от друга. Лорд Адер трудился здесь, в Эйршире, а мистер Флеминг – в Лондоне, где достиг значительного прогресса и приблизился к разгадке секрета туберкулезной палочки.
Разумеется, оба осознавали, насколько негуманным было проведение врачебных опытов на людях – пациентах туберкулезных больниц. Однако создание лекарства от болезни, по причине которой во многих промышленных городах Британии ежегодно умирали тысячи людей, было просто необходимо. А найти лекарство без экспериментов на больных представлялось невозможным; единомышленники лорда Адера прекрасно осознавали это и делали все возможное, чтобы минимизировать потери. Но обывателям, несведущим в медицине, подобные истины были не знакомы и казались неприемлемыми, поэтому в газетах то и дело появлялись заметки, призывающие закрыть госпиталь лорда, а его посадить в тюрьму за жестокое обращение с больными и нетрадиционные исследования. И, чем дольше трудился хозяин имения над созданием чудодейственного лекарства, тем больше нелепых и страшных слухов появлялось в округе; поговаривали о мертвецах, оживлённых «сумасшедшим бароном» в таинственном и страшном госпитале, прозванном местными Обителью Забытых Печалей… Так утверждали злые языки, добавил мистер Кроуфорд, тяжело вздохнув, словно очнувшись ото сна и стряхнув с себя груз далеких воспоминаний.
Но все это он помнит довольно смутно, проводя основную часть времени в пансионе и навещая родителей лишь по праздникам, в отличие от наследника имения Максвелла, проживавшего в особняке и обучавшегося верховой езде, игре в теннис, охоте и управлению поместьем. Максвелл не переносил пансионы и наотрез отказался покидать имение; с раннего детства для него нанимали приходящих учителей и гувернанток, разумеется, самых лучших в Шотландии.
Скупо роняя слова и покачивая головой, отчего шляпа смешно колыхалась над сидением, отец Лизи, мистер Кроуфорд, вслух размышлял о том, что старый госпиталь, наверное, закрыт, а персонал распущен по домам. Ведь после трагедии в замке и его отъезда прошло много лет, в течение которых лорд Адер еще пытался работать над вакциной, впрочем, совершенно безуспешно, по мнению лондонских газет. Силы оставляли барона, он слабел, мрачнел, и десять лет назад отошел в мир иной, прожив долгую сложную жизнь и унеся с собой в могилу тайну смерти леди Бернас и секрет чудодейственной вакцины от туберкулеза.
Секрет, который, как полагали коллеги, ему всё же удалось раскрыть в самый последний момент, о чем свидетельствовали письма, адресованные мистеру Флемингу и опубликованные в научных журналах. Но записи экспериментов исчезли, и ни одна живая душа не знала, что с ними стало; возможно, старый барон уничтожил плоды своих трудов, хотя, может быть, они еще хранятся в каком-нибудь тайнике замка Гленнокс-Касл, ожидая своего часа.
После смерти лорда Адера никто не вспоминал о странном ученом и таинственном госпитале; наследником и хозяином поместья, как положено, стал старший сын Максвелл, о чем сообщалось в местных газетах, а отец Лизи, мистер Ирвин Кроуфорд, получив небольшую часть наследства, постарался не поддаваться горьким воспоминаниям и жить дальше. Тем более, у него росла чудесная непоседливая дочь, во многом напоминающая мистеру Кроуфорду его самого и требующая к себе повышенного внимания. Потом началась война, и вот теперь, спустя столько лет, мистер Максвелл Кроуфорд, барон Гленнокс-Касл, заканчивая земные дни, передает имение брату, потому что не был женат и не оставил наследников. Он надеется на то, что Ирвин посетит родовое имение и простится с ним, мистером Максвеллом, о чем и просил сообщить через своего поверенного отцу Лизи неделю назад. Все необходимые бумаги подготовлены, и мистеру Кроуфорду нужно лишь подписать их, для чего требуется его присутствие в особняке.