Маленькая скандальная история
Шрифт:
Теперь морщусь я. Вот Антона колбасило, если он решился на столь античеловечные методы. По мне так, если не веришь человеку на слово, то не стоит пытаться сохранять отношения.
— Сколько тебе было тогда?
— Лет двадцать пять-двадцать семь. Молодой. Сейчас бы я до такого не опустился.
Я с облегчением киваю. Ладно, спишем эмоциональную истерию на возраст.
— Тяжело. А жена узнала о твоей измене?
— Да, я быстро спалился. Там все закончил сразу, и потом Вероника меня еще полгода пилила.
— Логично, — с тихим смешком
Мне по-человечески жаль Антона, идеализированные представления о браке которого когда-то пошатнулись, но и его жену я обвинять во всем не могу. По моему убеждению, женщины в массе своей моногамны и на измену их может толкнуть лишь глубокая неудовлетворенность отношениями. Короче, я бы не торопилась обвинять Веронику во всех смертных грехах.
Антон ничего не отвечает. Вместо этого его пальцы скользят по моему животу, спускаются к промежности и легко проникают внутрь. После недавно закончившегося двухчасового секс-марафона там влажнее, чем турецком хамаме.
— Опять? — почти с суеверным ужасом переспрашиваю я, чувствуя, как мне в бедро упирается окрепший член.
Не переставая ласкать меня изнутри, Антон кивает.
Трезво оценив ситуацию и поняв, что лучший способ заблаговременно не превратить карету в тыкву — это сделать небольшой перерыв, я мягко отталкиваю его руку и сажусь сверху. Игриво покусываю его подбородок, щекочу языком ключицы, ныряю кончиком в выемку пупка.
Антон начинает дышать тяжелее, когда я обхватываю его член рукой. Запрокидывает шею и тихо стонет, когда всасываю в себя головку.
— Нравится?
— Очень, — хрипло выдыхает он. Кажется, я становлюсь зависимой от его реакций.
Я начинаю двигаться на нем ртом. Вниз, вверх, стараясь взять глубже, невзирая на выступающие слезы и спазмы в горле. Упрямо хочу довести его до оргазма во второй раз.
— Ты охренительная, — слышу я за несколько секунд до того, как горячие терпкие струи выстреливают мне в неба.
Я проглатываю его сперму до капли. Во-первых, чтобы не пачкать диван, во-вторых, потому что так и поступают охренительные.
— Кушать хочется неимоверно, — признаюсь я, падая головой на плечо Антона.
Он гладит мои волосы, утыкаясь в них лицом, будто тем самым еще раз признавая, ему со мной хорошо и минет был потрясающим.
— Не думал, что смогу так кончить.
— В рот? — шутливо уточняю я, чувствуя себя невероятно раскрепощенной и жутко испорченной.
— Да.
Я кусаю губу, чтобы спрятать улыбку. Все же приятно, черт побери, чувствовать себя особенной.
Именно это зашкаливающее чувство особенности в итоге и толкает меня на первую крупную ошибку.
— Ты кушать хочешь? Могу что-нибудь приготовить.
Совместный обед, организованный руками, которые терпеть не могут готовить, это выход за грань отношений, завязанных исключительно на сексе. Как и разговоры по душам, впрочем. Жаль, что я пока этого не понимаю.
Пообедать вместе Антон легко соглашается.
22
—
Я поджимаю губы. Интересно, какой реакции он ждет? Что я начну трястись в победном танце, прикрикивая: гип-гип, ура?! Наконец твоя благоверная свалила из города?
— К чему эта информация? — сухо уточняю я, не до конца понимая, почему раздражение во мне с каждой секундой растет.
— Просто решил сообщить, — Антон смотрит на меня с недоумением. Мол, ты чего это вдруг завелась?
— Я уже говорила, что твоя измена супруге — только на твоей совести, — чеканю я, тщетно пытаясь взять себя в руки. — И как женщина я в каком-то смысле ей сочувствую. Никто не заслуживает быть обманутым. Поэтому я действительно не понимаю, для чего ты сообщаешь о ее отъезде. Радости я по этому поводу не испытываю.
— Я понял, — лаконично заключает Антон и, поймав мою руку, тянет к себе. — Не злись, пожалуйста. Я просто сообщил факт. Если тебе неприятно — то я больше не стану этого делать.
— Не делай, — буркаю я, позволяя ему обнять себе за бедра. — Если мне захочется узнать больше о твоем браке — я сама спрошу. Тебе чай сделать?
Уткнувшись лбом мне в живот, он кивает, и пока я разливаю заварку по чашкам, ловлю себя на мысли, что в наших отношениях без отношений все чаще испытываю когнитивный диссонанс. Кажется, меня начинает раздражать тот факт, что Антон, такой хороший, чувственный, эмпатичный, способен так бессовестно лгать. И напоминание о том, что я об этом знала еще после первого нашего секса, не помогает. Не зря говорят, что аппетит приходит во время еды. Вот и мои запросы к Антону по мере продолжительности нашего так называемого общения растут.
— А как вы общаетесь дома? — спрашиваю я, когда мы в очередной раз лежим в обнимку, отдыхая после очередного секс-забега. — Много разговариваете?
— Жена говорит. Много. Я делаю вид, что слушаю.
— Делаешь вид?
— Да. Она говорит обо всем подряд и у меня не получается сосредоточиться.
— Я тоже часто говорю обо всем подряд. Но ты вроде бы слушаешь. Или притворяешься? — я грозно свожу брови.
— Тебя я всегда слушаю, — Антон гладит меня по бедру. — Мне интересно все, что ты говоришь. Правда.
Мое предыдущее раздражение, и без того изрядно размытое полученным оргазмом, полностью исчезает. Знаю, что он не врет. Антон действительно очень внимательно меня слушает. Я проверяла, пересказывая некоторые вещи по второму разу. И он терпеливо выслушивал, а потом признавался, что уже это слышал. Это казалось мне очень милым.
— Ну что? Поедем на работу? — потянувшись к журнальному столику, Антон проверяет телефон. — У меня еще встреча сегодня.
— Поехали, — соглашаюсь я. — Но сначала поцелуй.