Маленькая скандальная история
Шрифт:
Спустя несколько минут у меня наконец начинает получаться. Между ног сладко вибрирует и каждое прикосновение языка ощущается все чувствительнее и ярче.
Поерзав бедрами, я направляю голову Антона именно туда, где мне хочется в данный момент. Его подбородок, покрытый щетиной, задевает клитор, заставляя меня дернуться и застонать.
— Вот так хорошо… Можно еще… Пожалуйста?
Уперевшись лбом мне в живот, Антон тяжело дышит. Его рука спускается к члену и несколько раз его одергивает.
— Кончить могу в любую
Не желая отвечать, я запрокидываю голову к потолку. Эти слова возбуждают едва ли не больше, чем все, что происходило до них. Оральный секс оказался не таким отвратительным как я себе представляла.
— Не хватает твоего члена, — признаюсь я, когда Антон, прильнув губами к клитору, вновь начинает его посасывать.
Я слишком привыкла к движениям внутри себя, и без этого секс представляется не совсем полноценным. Вместо ответа он вводит в мою промежность два пальца и, не прекращая ласк ртом, ритмично меня ими трахает. Вцепившись в простыню, я жмурюсь. Да, это оно. То, чего мне не хватало. Сейчас… Да… Сейчас все идеально.
Оргазм Антона немного опережает мой, обжигая бедра горячими брызгами. Это придает волне моего наслаждения особую силу — знание того, что я и моя вагина возбуждаем его настолько.
— Понравилось? — Антон разворачивает меня к себе, уткнувшись в щеку влажным от пота лбом.
Я могу лишь кивнуть. Тремор внутри меня пока не стих, колени как тряслись — так и трясутся.
— Мне тоже очень понравилось. Ты охуительная.
Спустя пару минут способность говорить ко мне возвращается, я, сама того не ожидая, выдаю первое, что пришло на ум.
— Тебя не мучает совесть обманывать жену?
— Мучает, — тихо отвечает Антон. — Каждый день, как только захожу домой.
— Так может быть стоит ее отпустить? Каждый человек заслуживает того, чтобы его любили и не предавали. Это странно прозвучит в наших обстоятельствах, но мне ее по-человечески жалко. Она ведь еще молодая и может найти себе кого-нибудь, кто сделает ее счастливой.
— Я в курсе, что поступаю некрасиво, — звучит через паузу. — Дай мне время обо всем подумать, хорошо?
Я киваю. Мои слова — абсолютно искренни. Даже лично не зная жену Антона, я испытываю к ней заочную симпатию и сочувствие. Никто не достоин того, чтобы его обманывали. Дело тут вовсе не во мне. Не было бы меня — появилась другая, ибо в браке Антон явно не счастлив.
26
— Ладно, я поехал, — Натянув брюки, Антон заключает меня в объятия и нежно клюет в губы. — Надо еще за ноутбуком посидеть. Чем займешься?
Не желая отвечать, я молча пожимаю плечами и зарабатываю еще один поцелуй.
— Буду скучать.
Пробормотав «угу», я хмуро смотрю в сторону. Раздражение,
— Что с тобой? — Антон пытается заглянуть мне в глаза, но я уворачиваюсь. — Ксюш… Не молчи, пожалуйста.
Чем старательнее он просит и чем больше ласковых, вопросительных нот в его голосе, тем сильнее мое желание оставаться немой.
— Ксюш… — Антон отступает, выглядя подавленным. — Я тебя очень люблю. Скажи, что…
— Тебе пора, — холодно отрезаю я, скрещивая на груди руки.
Озвучить то, в чем я мысленно его обвиняю, равносильно признать свою уязвимость. Проблема в том, что в последнее время я все реже чувствую себя роковухой, использующей мужчину как инструмент для удовлетворения сексуальных потребностей, и все чаще — использованной. Мы едим, разговариваем, трахаемся словно женатая пара, а потом Антон натягивает штаны как сейчас и сбегает домой. А еще между делом он говорит, что любит. И вот это, пожалуй, особенно злит. Что его слова слишком расходятся с действием. Нашим так называемым «отношениям» идет четвертый месяц.
Антон послушно выходит в прихожую, обувается. Выпрямившись, снова пытается пробурить мою переносицу взглядом. В его глазах читаются растерянность и тревога, что сильнее провоцирует мою внутреннюю суку. Это же мне, а не ему менять перепачканные спермой простыни, а потом запихивать тарелку в посудомойку, пока он, будучи дома, будет слать сообщения о том, как сильно по мне тоскует.
По-сучьи вздохнув: мол, и долго ты будешь меня гипнотизировать? пока уже и честь знать, — я резко распахиваю входную дверь и, встав в сучью позу, жду.
— Ладно, пока, — повержено бормочет Антон, перед тем как исчезнуть.
Для верности дважды провернув замок, я марширую в гостиную и плюхаюсь перед телевизором. Один за другим переключаю каналы и неожиданно для себя вдруг начинаю громко смеяться. Что, Ксюш, готова взять свои слова обратно? Успела-таки соскучиться по разбросанным носкам?
И сама себе отвечаю: да вроде нет.
После этого настроение само собой возвращается к отметке «хорошее». Раздражение я ощущаю только рядом с Антоном, а вернее, когда он в очередной раз уходит от меня как в пресловутом «Дне сурка».
Принеся с кухни недоеденный попкорн, я складываю ноги на журнальный столик и пытаюсь вникнуть в сериал, идущий по кабельному. И как только вникаю, раздается телефонный звонок от Антона.
— Алло, — чеканю я, машинально вживаясь в роль полюбившуюся мне сучью роль.
— Ксюш, ну ты чего, как маленькая? — Его голос по прежнему звучит расстроенно. — Не мучай меня, пожалуйста. Скажи, в чем дело.
Я стискиваю зубы.
— Ты реально не понимаешь?
— Примерно догадываюсь, но хочу быть уверенным.