Маленькие и неприметные. Заказ на заказчицу
Шрифт:
– Спасибо.
Дмитрий в два приёма выпил водку и не спеша съел гамбургер. Всё это время он, кажется, ни о чём, кроме выпивки и еды, не думал. Тем более что водка была премерзкой, а гамбургер таким каким-то… неживым, что ли, словно его уже раз сто разогревали и охлаждали перед тем, как разогреть в последний раз и скормить ему. Эх, была же раньше водочка! Её можно было пить едва ли не как нектар, вкушать в благословенной сосредоточенности, наслаждаясь законченностью вкусовых решений. А это? Разве это водка?
– Не понравилась,
Подлесный взглянул на выразившую сочувствие даму. Ей, пожалуй, лет сорок или около того. Тело у неё, наверное, ещё вполне, а вот лицо поизносилось, поувяло и пожухло под действием горячих солнечных лучей и движений холодного ветра, хлеставшего то дождём, то снегом. Да ещё разнообразные эмоции, не отображать которые человеческое лицо давным-давно уже не может. Вот и волосы, некогда тёмно-русые, теперь изрядно посветлели, сединой посеребрённые.
– Действительно, отрава, – вздохнул Дмитрий.
– Зачем же пили тогда?
Дмитрий снова вздохнул и ничего не ответил.
– Жизнь у него тяжёлая, не видишь разве? – радостным голосом сказала вторая женщина. – Видишь же, бьёт его жизнь ключом по башке. Так ведь?
Вопрос адресовался ему. Но радость-то в её голосе – почему? Дмитрий посмотрел на женщину. Не без неприязни.
– Неприятности имеются, – ответил сдержанно.
Эта женщина, с радостным голосом, была ещё старше первой. Крашеные рыжие волосы, яркое пятно губной помады пониже носа, обведённые чёрным весёлые глаза серого цвета.
– Женщина? – сочла необходимым уточнить она.
Дмитрий задумался. Действительно, его неприятности связаны с женским полом. С его Маринкой.
– Почему вы так решили? – спросил он. – На работе у меня не всё благополучно. А женщины… что женщины? – Дмитрий осмотрелся по сторонам, словно намерен был сказать о том, что уж по этому-то поводу переживать, вроде как, и глупо. Он даже развернул слегка плечи и сел более прямо и свободно.
– И никаким боком? – хитро улыбнулась рыжая. – Никогда не поверю, что без нас могло обойтись. А ты, Шура, веришь?
Дмитрий перевёл взгляд на Шуру. Похоже, и она не верила.
– А ведь вы правы где-то. – Дмитрий поджал губы и покивал головой. – Хоть и производственные, как будто, неприятности, а всё равно…
– Начальник баба? – обрадовалась рыжая. – Это последнее дело, когда баба начальником. Не приведи Господи. Мой тебе совет – увольняйся. Если уж невзлюбила – увольняйся, пока хуже не стало. У тебя уже и сейчас видок более чем, а ещё немного и совсем дойдёшь. Беги – мой тебе совет. А работу найдёшь. Руки-ноги есть – найдёшь. И, может, не хуже ещё.
– Тут, видимо, гораздо сложнее всё, Анюта, – произнесла Шура негромко. Она внимательно наблюдала за Дмитрием и отметила, судя по всему, нечто, позволившее ей сделать подобное высказывание.
– Да ну! А-а, вот оно что! Ну если так… Да, если не просто начальница, а ещё и, так сказать, личные отношения, то я вообще не завидую!
Теперь радости рыжей по имени Анюта не было предела. Её даже подбрасывало.
– Вы уж как-то сразу… – растерялся Подлесный.
– Мы не правы? – ухватила его за руку рыжая.
Дмитрий неуверенно пожал плечами.
– Если так, то… – Анюта задумалась ненадолго, а потом встряхнула головой и распорядилась: – В таком случае – тем более. Беги и не оглядывайся. И как можно дальше. Пока не спился и руки на себя не наложил. А это уж совсем последнее дело. И не по-христиански даже. Из-за бабы залезать в петлю – последнее дело.
– Ты уж сразу про петлю, подружка. Он, может, вовсе и не думал, а ты мелешь, – придержала её Шура.
– Да нет, это уж я так, на воду дую, как говорится. Хотя ты, Шура, глянь на него. Не видишь, что ли? Да он же одной ногой в могиле! – Анюта даже в ладошки прихлопнула. – Когда с такой-то рожей да водку хлещут – пиши пропало. Ты как сам-то, парень? Ты держишься ещё? А?
– В могиле скоро окажется кто-то другой, – мрачно проговорил Дмитрий. – Но отнюдь не я. Хотя в последующем, возможно, и я, – прибавил он после паузы.
– Заболел кто? – предположила Шура.
– В наше время далеко не все умирают от болезней.
– Несчастный случай?
– Можно сказать и так, – согласно кивнул Дмитрий.
– Ты способен предвидеть несчастные случаи? – живо спросила Анюта.
Звоночек прозвенел. Правда, не очень громко. Фоновый мотив городской улицы, несущей автомобильный поток, звучал едва ли не более убедительно. И всё-таки Дмитрию стало тревожно. Было ясно, что разговор свернул на опасную дорожку, однако степень этой опасности нетрезвый Дмитрий оценить затруднялся.
Анюта, между тем, повторила вопрос:
– Как тебе удаётся предвидеть несчастные случаи? Может, ты экстрасенс?
– Да нет, я не экстрасенс. Хотя, между прочим, мне и приходилось исполнять роль эту, роль этакого колдуна и мага. Посмотрел многозначительно, подчёркиваю, мно-го-значительно и изрёк.
– А что изрёк?
– Это ерунда, это скажут. Что велят, то и изречёшь.
– И кто велит-то? – не отставала Анюта. И сама же догадалась: – Баба твоя, которая начальник?! Так?
Дмитрий опустил голову.
– Ясно: она, – подвела итог Анюта. – А она и в самом деле может предвидеть чужие смерти?
– Иногда, по всей видимости, может, – с усмешкой сказал Дмитрий.
– Это в каких же случаях?
– А когда точно знает, что человек умрёт.
– Как, то есть, знает?
– Знает, что человек приговорён.
– Как, то есть, приговорён? Кто его приговорил?
– Да болезнь его приговорила, – вмешалась в разговор Шура. – Заболел человек, скоро умрёт – видно ведь. Тем более для знающего-то человека.