Маленькие и неприметные. Заказ на заказчицу
Шрифт:
Ветер начал усиливаться, порывы его стали резче и неожиданней, и налетали они со всех сторон: то с юга, то с севера, а то с востока или запада. Иногда порыв ветра, налетевшего с севера, например, вдруг сталкивался с более сильным порывом южного ветра и мгновенно отступал. Похоже, будет гроза. Подлесный посмотрел на небо и увидел стремительно несущиеся облака. Жуть! И тут они, облака, неожиданно остановились – Дмитрий едва не закричал. Чтобы облака, несущиеся вскачь по небу, вдруг замерли на месте! Но облака вновь устремились в прежнем направлении, с прежней скоростью, и Дмитрий
Едва успел прийти Подлесный к такому предположению, как огромная ветка тополя, находящегося в пяти метрах правее, со страшным треском рухнула на землю. Дмитрия охватил ужас. Скорее вниз! Он спешил, однако ставшие непослушными руки его и ноги путались в ветвях, а каждый сук норовил вцепиться в штанину или рукав. Подлесный видел, как ходит под ним земля, и ему оставалось только гадать, в какую сторону отшвырнёт ветер обломленную крону тополя с перепуганным человечком. Справа – пень, слева – скамейка с жёстким ребром спинки и стол, сколоченный из толстых досок. Да упади он всего лишь на травку – и то, вероятно, костей не собрать.
Лишь ступив обеими ногами на землю, исключительно неподвижную, Дмитрий облегчённо перевёл дух. Однако не успел он и двух вдохов сделать, как поднялся шквальный ветер. И затрещали ломающиеся ветви и кроны деревьев. Закряхтело надсадно и стало падать на Дмитрия дерево, на котором он только что сидел. Дмитрий упёрся обеими ладонями в ствол тополя, но спустя несколько мгновений сообразил, что удержать падающее дерево ему не по силам, – и бросился в сторону. И вовремя. Помедли он чуть – какая-нибудь из веток сломала бы ему шею. А так всего лишь получил он по морде тополиными листьями да словил изрядную дозу страха, прогнавшего затрепыхавшееся сердце куда-то в область пяток.
Подлесный с трудом добрался до подъезда и принялся тянуть ручку двери на себя. Сначала ничего у него не вышло, но вот ветер на мгновение сменил направление – дверь отворилась. Дмитрий влетел внутрь, и дверь незамедлительно громыхнула позади, едва не оторвав ему правую ногу. Подлесный остановился, чтобы успокоиться немного и решить, что ему делать дальше. Впрочем, о чём тут думать – надо забираться на чердак и там занять подходящую позицию.
На чердаке он находился минут тридцать или сорок. И не выдержал грохота над головою. И спустился во двор, чтобы в который уже раз за вечер взглянуть на окна. Они были по-прежнему затемнены. Дмитрий решил перекурить и топать домой. Но прикурить не получалось, так как шквальный ветер бросался брызгами дождевой воды. Подлесный хотел перебежать через двор, чтобы покурить в своём подъезде, однако в эту минуту у въезда во двор остановился тёмный джип и под дождь выскочила женщина. Дмитрий узнал в ней Бояркину. Куда она ездила? И почему приехала на джипе? Те, кто ездят на джипах, извозом, как правило, не подрабатывают.
Подлесный решил стрелять Бояркиной в спину. Точнее, мимо её спины в деревянную дверь подъезда. И лишь она свернула к своему подъезду, Подлесный выбежал на середину двора и, прижавшись левым боком к стволу одного из деревьев, произвёл несколько выстрелов. Бояркина неожиданно упала лицом вниз. Подлесный выронил револьвер. Он был ошеломлён, ибо уверен был, что попасть в Маринку он никоим образом не должен был. А может быть, ветер отклонил легковесные пульки, швырнув их в широкую спину Бояркиной?
Но упавшая поднялась. Сначала на четвереньки, а потом и на ноги. Озираясь, она побежала домой. Дмитрий слышал, как она повизгивала.
Дома Бояркина рассказала, как, возвращаясь от Никифоровой, она снова стала жертвой покушения на её жизнь. До прихода Подлесного прошло не менее двадцати минут, однако Марина всё ещё была почти что в невменяемом состоянии. Стуча зубами о бокал с виски, она рассказывала о страшном происшествии и плакала. Дмитрий слушал и молча гладил её по голове.
Тернистый путь профессионального становления
– Марина Григорьевна, вам надо срочно купить пистолет, – сочувственно вздыхая, высказалась Телешова.
– Пистолет – это серьёзно, – веско заметил Подлесный.
– Хотя бы газовый, – добавила Телешова.
– Покупать – так настоящий, – вскинула голову Бояркина. – Бах, бах – и две аккуратные дырочки во лбу.
Подлесный горько усмехнулся.
– Во-первых, ещё попасть нужно, в лоб-то. А во-вторых, дырочки аккуратными бывают только в кино, а в действительности…
– Что – в действительности? – нахмурилась Бояркина.
– В действительности полчерепа снести может. А кровища и вообще может и стены забрызгать, и потолок, и самого стрелка.
– И стрелка? – поразилась Бояркина. – А если я – с расстояния?
– С расстояния ещё попасть надо.
– Можно потренироваться.
– Не потренироваться, а тренироваться несколько раз в неделю. Стрелять-то, может быть, придётся из неудобного положения. Сидя в кустах на корточках или лёжа в придорожной канаве, сырой и противной. Или на бегу.
– То есть? – не поняла Бояркина.
– За тобой бегут, или ты – за ними.
Бояркина возмутилась:
– Неужели я ещё за ними побегу?
– Кроме того, – продолжил Подлесный, – их может оказаться двое или трое. Один оттуда палит, второй – с другой стороны, а третий вообще бежит к тебе и лупит из автомата. А самое главное…
– Что – главное?
– Пистолет ещё достать надо, выхватить, как говорится. Где ты его носить собираешься?
Марина задумалась.
– В сумочке, наверное, – сказала, наконец.
Подлесный скептически поморщился.
– Расстегнуть сумочку, нашарить пистолет, ухватить, вытащить, снять с предохранителя, навести на цель… А нападают-то неожиданно, готовые к тому же уже полностью.
– Лариса, плесни коньячку мне, – попросила Бояркина. – И Дмитрию.
– Нет, спасибо, мне не надо, – отказался Подлесный. – Кстати, рука, которой за оружие хватаешься, должна быть твёрдой. Всегда. Поэтому выпивка, сама понимаешь, не способствует, так сказать… Как и курение, впрочем.