Шрифт:
Елена Малышева
Маленькие истории для непослушных детей
В детстве я была очень хорошей девочкой. Ну просто замечательной. Можно даже сказать образцово-показательной. Но иногда мне в голову приходили разные идеи. Вот они-то и портили мою образцовую показательность. Можно сказать, съедали совсем.
Но идеи эти приходили, слава Богу, не так часто. И не дома, хотя и дома тоже бывало. Но чаще всего идеи осеняли меня, когда я приходила к своему двоюродному брату Тимке.
Когда мне было пять, и шесть, и семь и даже одиннадцать лет, мы с папой каждый выходной ходили в гости к папиному брату - дяде Сереже. Надо сказать, что этот дядя Сережа был чрезвычайно строгий и суровый дяденька. У него был сын Тимофей или просто Тимка, который был младше меня на год, и с которым я дружила. Тимка очень боялся своего папы, потому что тот воспитывал его каким-то особым методом.
Когда мою умную голову посещала очередная гениальная идея, то Тимка отчаянно страдал, потому что сразу вспоминал о своём папе и методе его воспитания. Мой же папа придерживался совсем других взглядов в воспитании детей, поэтому я всегда воплощала свои идеи в жизнь. А помощником, несмотря на протесты, был Тимка.
Вот только три маленькие истории из нашей богатой приключениями жизни.
Цветомузыка
Мне было тогда пять или шесть лет. Как всегда в выходной мы с папой пришли к дяде Сереже. Нас встретил сам хозяин и поздоровавшись сказал мне:
– Алёнка, к Тимке брысь! И сидите там, не высовывайтесь. Не вздумайте заходить в большую комнату.
Надо сказать, что мой дядя не слишком-то церемонился со мной, это тоже был один из принципов его воспитательного метода, о котором я уже говорила.
Тетя Саша, жена дяди Сережи, проводила меня к Тимке в комнату и испуганно сказала:
– Играйте тут детки, не выходите в большую комнату, ладно?
И она ушла. Меня, конечно, всё это крайне заинтересовало. Я спросила у Тимки:
– Чего это они?
– Да так...Папа цветомузыку сделал. Сам. Хочет сегодня вечером гостей позвать и всем показать. А чтобы я чего не испортил, мне выходить из комнаты запретил.
– А чего это - цветомузыка?
– Да я и сам толком не знаю. Вроде как под музыку цветные огоньки выскакивают. Вечером посмотрим.
Тут я и говорю:
– Дурак ты Тимка. Ты что же, тут до вечера торчать собрался? Раз запретили выходить, так как раз и надо выйти, да и узнать раньше всех, что это за цветомузыка. Все придут, никто ничего не знает, а мы ра-аз - и готово. Поразим всех.
– А как поразим?
– Да включим штуку эту.
– А как мы это сделаем?
– Как, как! Бестолковый какой. Для этого и надо заранее всё разведать. Иди, погляди, чего взрослые делают.
Тимка выглянул в коридор и прислушался.
– В кухне они все, - сказал он. Глаза у него были испуганные.
– Давай теперь тихо в зал пробираться, - предложила я и пошла на цыпочках. Тима за мной.
В зале никого не было. У стены стояли два огромных черных деревянных ящика, одна сторона у них была оклеена черным поролоном. От них куда-то к верхней полке тянулся шнур. Больше в комнате не было ничего необычного.
– Это колонки, - пояснил Тимка, указывая на ящики.
– Они от цветомузыки. Их нельзя тыкать, а то они испортятся. Мне папа объяснял.
– А где же твои цветные огонечки? Может на полке?
– Не знаю, может.
И тут меня осенило. Я говорю:
– Тимка! А ты знаешь, почему твой папа сказал колонки не тыкать?
Очень просто! Потому что от тыкания на них эти самые огонечки и проявляются. Давай попробуем!
Тимка от моей догадливости просто обалдел. Ещё бы! Ему самому до этого никогда не додуматься. А дядя Сережа-то каков! Хотел красоту спрятать! Нет, шалишь! У нас не пройдет! Мы сейчас все огоньки выявим.
И стали мы с Тимкой выявлять. Он на одной колонке, я на другой. Между прочим, этот поролон хорошо так протыкался, легко. Потому что за ним пустота была. Мы этот поролон во всех местах проткнули, да только огонька ни одного так и не появилось. Тут я сообразила, что что-то не то. И говорю:
– Нет, Тимка, видно огоньки не здесь появляются. Скорее всего, их от нас высоко на полку убрали. Посмотри, что мы с тобой сделали. Поролон клочьями висит...
Стали мы поролон назад прилаживать, чтоб не сильно заметно было.
Прилаживаем - прилаживаем, да только всё без толку. Тогда мы потихоньку в Тимкину комнату ушли и там сидели до вечера. На наше счастье в большую комнату никто не заходил и испорченных колонок не видел.
А вечером к дяде Сереже гости пришли. Много - пять человек. Это он их позвал, чтобы своё изобретение показывать. Вот он их встречает так радостно и говорит:
– Пойдемте, пойдемте. Я вам сейчас на дому дискотеку устрою. Такую цветомузыку собрал! Полгода над ней сидел.
И ведет всех в зал. А позади всех - мы с Тимкой. Дядя Сережа подводит всех к полке и с гордостью рукой указывает:
– Вот!
А сам смотрит не на цветомузыку, а на гостей - как они удивятся. Гости действительно удивились, замолчали все разом, а потом один дяденька ехидно так говорит:
– А что, Сережа, поролона для колонок целее не нашлось? Где это ты такой поролон взял? Небось, все помойки обошел.
Дядя Сережа сам посмотрел на колонки и лицом помрачнел. И сразу нас с Тимкой в детскую комнату увел. А что там было - рассказывать неинтересно. Скажу только, что мне гораздо меньше досталось, потому что я за своего папу спряталась, а мой папа - не сторонник жесткого воспитания. Вот так.
Аквариум
Как-то раз приходим мы с папой к Тимке, а он нас в коридоре встречает и кричит:
– Раздевайтесь скорее! Проходите в зал! Я вам сейчас что-то покажу. Сюрприз какой-то!
Я, конечно, сразу заинтересовалась, но виду не подала, чтобы Тимка воображать не стал. Говорю:
– Подожди, дай раздеться. Что за спешка такая!
Оказывается, Тимке аквариум с рыбками купили. Большой такой, красивый, с водорослями и рыбки всякие разные плавают. У меня от зависти аж скулы свело.