Маленькие истории. Сборник рассказов разных лет
Шрифт:
Кенси даже остановился, ошарашенный такой мыслью. Посмотрел на свои руки, потом на ноги, придирчиво оглядел живот. Все как будто бы оставалось прежним, но точно сказать все-таки было нельзя. Вот бы посмотреть на себя со стороны!
В конце концов Кенси продолжил путь. Ему хотелось убедиться собственными глазами, что клен и правда стал красным, как кровь.
Склон не был особенно крутым и все-таки восхождение отняло у юноши немало сил. Если как следует подумать, в последние дни он чувствовал себя каким-то вялым и ослабевшим. Не в этом ли заключалась причина чересчур скорой усталости молодого и крепкого тела?
Кенси долго не мог отдышаться, упершись лбом в кору дерева на вершине, а ладонями - в колени. А когда перестал сопеть и отдуваться и разогнулся, стряхивая с головы несколько багряных листьев, то понял, что на холме не один.
Старый, седой как лунь мужчина восседал, скрестив ноги, у корней дерева. Кожа его была темной, будто камень, а глаза скрывали тяжелые набрякшие веки.
Кенси удивился старцу. В долине он его не видел до сих пор ни разу. Как древний дед вообще сумел вскарабкаться на такую высоту, да и зачем?
– Присядь со мной, - сказал вдруг старик.
– Ты устал, а дело к вечеру.
И действительно: солнце, совсем недавно всходившее над домами селения, хоть и стояло пока еще высоко, уже явно катилось на закат.
– Кто ты такой?
– спросил Кенси и уселся рядом со стариком, приняв ту же позу, что и он.
– Меня зовут Пернатым, - отвечал на это загадочный старец, почти не разжимая губ, так что понимать его было нелегко.
– Я сижу здесь уже несколько дней и очень проголодался.
Кенси решил, что сумасшедший дед не знает, как слезть вниз. Ну и поделом: нечего было взбираться на такую кручу! И всё-таки юноша достал из кармана горсть орехов и мелких яблок и разделил трапезу с Пернатым. Он и сам был голоден.
– Скажи мне, уважаемый, отчего листья больше не зеленые?
– спросил Кенси наконец.
– Что-то происходит в мире, только я не могу понять, что.
– Осень пришла в долину, - отвечал старик просто.
– Она всегда приходит в это время. Ты ведь не удивляешься тому, что слива давно уж отцвела и сбросила плоды, а карпов в ручьях сменили налимы.
Кенси прикусил губу. До произнесенных старцем слов он и не задумывался обо всех этих изменениях, воспринимая их как должное. А ведь и правда, все теперь совсем не так, как было раньше, до этого. А до этого все было не так, как тогда, совсем давно. Что было раньше этого "давно", юноша, как ни старался, вызвать из памяти уже не мог. Он хорошо помнил, как набивал карманы вишней и земляникой, как ловил плотвичек и гольянов на стремнине, как взбирался на деревья и прятался в кустах, желая подшутить над товарищами. Как следил за блеском солнца на спинах форели и с хохотом бегал от пчел, не желавших делиться медом. А вот раньше... Что же было раньше? Голова Кенси заболела от усилий, но вспомнить все равно ничего не удалось.
Так они и сидели вдвоем на вершине холма, молчали, а кленовые красные листья падали им на головы и колени.
Кенси не заметил, как вокруг стемнело и только все усиливающийся холод вывел наконец юношу из раздумий. Он с трудом разогнул затекшие ноги и удивленно огляделся кругом. Темень стояла непроглядная, даже луна зашла за облако и только звезды дарили прозрачный холодный свет, почти не достигающий земли. Кенси с тревогой представил, как он в такой темноте будет спускаться вниз, да еще и старика за собой волочь. Не оставлять же его здесь, убогого. Промается вот так на вершине еще пару дней и замерзнет до смерти. Кенси хотел уже было спросить у продолжавшего сидеть без движения деда, нет ли у того хоть огня высечь, когда и так скудный свет звезд закрыла черная тень. С мягким шелестом с небес спускались большие, много больше Кенси существа. Основная часть их, плавно скользя по воздуху, разлетелась над Долиной, а трое небесных посланников снизились прямо перед юношей и стариком и опустились на ковер из палых листьев и упорно не желающей сохнуть упругой травы.
Кенси глядел на пришельцев во все глаза, но почему-то совсем не боялся. А ведь испугаться было, от чего. Крепкие, покрытые чешуйчатой броней тела держали могучие лапы - у кого четыре, а у кого и шесть. Головы венчали рога и шипы, тяжеловесные хвосты и тускло блестевшие в пастях клыки выглядели устрашающе. И всё-таки Кенси не боялся.
– Больше никто не пришел, Пернатый?
– гулко проговорило одно из чудищ.
Юноша даже не удивился, когда, повернув голову, увидел на месте старца почти такое же существо, что и спустившееся с неба. Разве что вместо чешуек оно было покрыто белыми гладкими перьями, да хвост больше напоминал фазаний.
– Никто, - сказал Пернатый таким глубоким голосом, что у Кенси на мгновение замерло сердце.
– Ну что ж, - протянуло первое чудовище.
– Да будет так.
Потом оно повернуло светящиеся лесными гнилушками глаза к Кенси и стало рассказывать.
Юноша во время этого повествования несколько раз отвлекался, то вдруг вспоминая что-то очень важное, о чем до этой ночи и думать не думал, то начиная понимать доселе непонятное. И все же голос невероятного зверя не просто звучал в ушах Кенси, он проникал, казалось, в каждую пору на теле юноши, заставлял дрожать каждый нерв его тела. А главное - этот голос вызывал в голове необычайно яркие, подробные картины, которые невозможно забыть. Даже думая о своем, Кенси запомнил каждое произнесенное слово.
Когда рождается новый дракон, он долго остается слепым и слабым, а многие, даже окрепнув, так и не доживают до пробуждения разума и остаются дикими тварями всю свою краткую жизнь, пока не погибают в очередной схватке за пищу и охотничьи угодья. Редкий новорожденный переживает десятую зиму. Так записано в древних легендах, так было от начала времен.
Могло бы так продолжаться и впредь, если бы мудрейшие из мудрых драконов, истинные повелители небес не обнаружили некогда способ обращать юных неразумных детенышей в человеческих детей, а самим принимать облик взрослых. Людям для жизни незачем большая территория, люди меньше едят и, в силу своей короткой жизни, быстрее взрослеют.
Но даже и с этими новыми умениями тяжело было растить молодое поколение, ведь род человеческий еще и так подвержен болезням и увечьям. Лишь спустя долгие годы трудов и вычислений было найдено новое решение.
Отныне немного подросших и набравшихся сил дракончиков обращали в людей и отправляли в эту чудесную долину. Здесь нет места болезням и злу. Само время идет здесь не так, как в мире вокруг. Один день может обернуться неделями, а способен уместиться между двумя взмахами крыла бабочки. В долине для маленьких обращенных приготовлены дома, растут щедро ягоды и фрукты, в ручьях не переводится рыба, а в лесах птица и мелкие звери. Здесь юные драконы растут, учатся добывать пищу, познают мир, как и завещано предками. Родители не должны слишком долго опекать взрослеющих драконят, а в человеческом обличье они растут так быстро...