Маленькие огоньки
Шрифт:
Ты ведь понимаешь, что я ни за что не бросил бы тебя вот так. Ты будешь злиться по началу, но ты поверишь мне, потому что ты меня знаешь. Ты простишь меня, и я вернусь в Ок Крик, мы сходим на выпускной, ты увидишь, как дерьмово я играю в футбол, мы промочим ботинки в ручье, будем качаться на качелях в парке и есть сэндвичи на твоём крыльце. Потому что ты простишь меня. Я знаю тебя и я знаю, что всё будет хорошо. Именно это я и буду повторять себе, пока вновь тебя не увижу.
— Ладно, — скривился Эллиот. — Я припоминаю. Эти письма не так романтичны, как мне казалось.
— Нет! — воскликнула я. — Они мне нравятся. Они… замечательные, Эллиот. То есть, у меня сердце кровью обливается, когда я читаю, как ты переживал, но ты был прав. Во всём.
Прищурив один глаз, он смущённо улыбнулся.
— Похоже на то, — прижав мою руку к губам, он поцеловал мои пальцы.
— Хочешь, чтобы я продолжала читать? — спросила я.
— Тебе не обязательно читать вслух. По крайней мере, до тех пор, пока не покончишь с тем письмом, где меня поймали при попытке уехать в Ок Крик. После этого письма становятся чуть менее отчаянными и однообразными. Думаю, я смогу собраться с силами и послушать их.
Перебрав стопку писем, я уставилась на Эллиота в изумлении.
— Тут по меньшей мере сотня писем.
— И это только первая коробка. Поверить не могу, что мать не отправила их, но ещё больше меня удивляет, что она сохранила их все.
— А меня удивляет, что она отдала их тебе. Рискованно было делать это прямо перед отъездом. Ты мог уехать, разозлившись на неё.
— Думаю, это был своеобразный жест. Способ извиниться за всё.
— Ты не решишь, что я тебя игнорирую, если я прочту их все прямо сейчас?
— Валяй, — хмыкнул он. — Они все тут, а дорога предстоит неблизкая.
Задрав плечи, я принялась нервно подёргивать коленками. Мне не терпелось поскорее прочесть, о чём думал Эллиот, находясь вдали от меня.
— Тебя как-то слишком радует возможность прочесть о тех пытках, с которыми я столкнулся, — подразнил он меня.
Я задумалась, вспоминая, как сильно я скучала по нему и как меня разбирала злость от того, что я не знала, куда он пропал. Череда бесконечных ночей в одном доме с мамочкой и череда ещё более бесконечных дней, проведённых в школе. Эллиоту приходилось не легче. Я не знала, было ли правильным находить утешение в том, что я страдала не одна.
— Только потому, что я знаю, чем всё закончилось, — сказала я.
Эллиот улыбнулся. Он казался более умиротворённым, чем когда либо.
— Это не конец. Отнюдь.
«Крайслер» вырулил на шоссе и мы направились на юг к границе штатов Оклахома-Техас. Новое общежитие, новая соседка по комнате и новая жизнь ждали меня в Бэйлоре. Общежитие для спортсменов находилось недалеко от жилого района Брукс, где я поселюсь. Выплата от страховой компании за «Джунипер» покроет все четыре года обучения в колледже, а Эллиот получил полную стипендию. Худшее позади.
Поставив обувную коробку сбоку, между собой и дверцей машины, я потянулась назад, достав музыкальную шкатулку и поставив её на колени. Повернув ключик, я смотрела на балерину, медленно вращающуюся под привычную мелодию, которая неизменно помогала мне расслабиться. Я устроилась поудобнее и принялась читать письма Эллиота.
— Ты как? — спросил Эллиот, сжав мою ладонь.
Я улыбнулась в ответ, чувствуя, как лучи солнца проникают в окна машины.
— Я взволнована. И, может, устала немного.
— Ты не обязана читать письма прямо сейчас. Отдохни. Времени у нас навалом.
Я положила голову на подголовник, чувствуя, как слипаются глаза.
— Обещаешь?
Эллиот прижал мою руку к губам, целуя костяшки пальцев, и кивнул мне. Сосредоточившись на дороге, он принялся напевать мелодию из моей музыкальной шкатулки, и я уснула.