Маленькие рассказы о большой судьбе
Шрифт:
Смутная радость этого открытия погасла почти мгновенно. Пусть он сказал правду, пусть она сама вызвала его на откровенность, все равно это отдавало ненавистным нахрапом. Смотри ж ты, на вид скромняга, а сразу берет быка за рога. Она ощущала какую-то несправедливость в своих мыслях, но ничего не могла поделать с собой.
Почувствовав, что Валя сникла, Подруга предложила переменить декорации.
— Мы обе помешаны на кино! — сообщила она.
Курсанты переглянулись, и Дергунов сказал с веселым сожалением:
— Рады бы, да капиталы не позволяют!
— Эх вы, а еще сержанты.
— Живем широко, с настоящим
— Хватит травить-то! — поскучнела Подруга.
— У меня есть деньги, — тихо сказала Валя.
— Брать деньги у женщин! — ужаснулся Дергунов. — Так низко мы еще не пали.
— Нам надо пораньше вернуться в часть, — вмешался Гагарин. — У нас завтра соревнования по баскетболу.
— И вы, конечно, тоже участвуете? — усмехнулась Подруга.
— А как же, он наш капитан! — с гордостью сказал Дергунов.
— Хватит трепаться!.. — Подруга властно схватила Валю под руку и повлекла прочь.
— Приходите на стадион! — крикнул Гагарин.
Ему не отозвались.
— Кажется, переборщил ты по части юмора, — сказал он другу.
— Но ведь у нас правда нет денег.
— Можно было как-то иначе сказать… без обиды.
— Тогда возникла бы другая идея. Прогуляться по набережной или посидеть на скамейке в парке. Мое дружеское самопожертвование не заходит так далеко.
— Она тебе не понравилась?
— Блондинка? Она слишком хороша для меня. И не делай мне больно, не говори о ней…
…На другое утро Валя Горячева встала пораньше и побежала к Подруге. Та встретила ее в штыки.
— На стадион?.. Ну можно быть такой наивной! Неужели ты поверила этим трепачам?
— А зачем им было трепаться?
— Чтобы в кино не вести.
— Какая чепуха! Они сразу сказали, что не при деньгах.
— Ладно… Ты видела когда-нибудь баскетбол? Там одни жердилы упражняются. Твоему — самое место!..
Валя никак не думала, что ей может быть так тяжело.
Казалось бы, что тут такого? Малознакомый человек сказал чепуховую неправду. Может, похвастаться хотел, может, скрыть возникшую неловкость. Или просто пошутил, ведь каждому видно, что баскетбол не для него. И стоит ли думать об этом? Кто они друг другу? Встретились — разошлись… Но ведь он приходил на их улицу, она не раз видела его. Растерянная, не понимающая самое себя, Валя почти бежала по пустынным воскресным улицам к стадиону.
Там действительно происходили соревнования по баскетболу между курсантами летного училища и артиллеристами. Большая толпа окружала площадку. Летчики проигрывали, Валя поняла это по крикам болельщиков. Затем она услышала имя Гагарина. И тут же увидела его в высоком прыжке у корзины противника.
— Мне стало очень стыдно и очень радостно, — рассказывала Валентина Ивановна. — Я сразу поверила всему, что он говорил мне, и верила всю жизнь, до последнего дня.
— А он хорошо играл? — спросил я. — Рост не был ему помехой?
— Его выручал прыжок. Он потому и увлекся баскетболом, что у него не было данных для этой игры. Гагарину всегда нужно было что-то преодолевать… Кстати, летчики тогда выиграли. За несколько секунд до конца при ничейном счете они овладели мячом. И тут у артиллеристов нарушение.
— Летчикам лучше было держать мяч. Бросок на последних секундах — это слишком ответственно. Тут и у мастеров сдают нервы.
— Но не у будущих космонавтов. Юра примерился, спокойно уложил мяч в корзину, и тут же прозвучал свисток. Там был генерал-артиллерист, он ужасно переживал за своих. «Вот, говорит, чертово везение!» А Юрин начальник поправил его: «Нет, это характер!»
В комнату, дыша мартовским холодом и следя на чистом паркете, ворвались два прекрасных маленьких существа в одинаковых цигейковых шубках и вязаных шапочках — гагаринские дочки.
— Мама, сегодня кино про Виниту!..
Обе похожи на отца, но у старшей это сходство выходит за грань привычного и щемит сердце. Она дарит окружающим не копию, а подлинник отцовской улыбки. Я глядел на Валентину Ивановну, склонившуюся к дочерям, и меня вдруг поразило, что все, о чем я только что услышал, произошло не в давние времена, а всего лишь тринадцать лет назад. Как недолог был срок, в который уместилась вся лучшая жизнь Юрия Гагарина: любовь, женитьба, рождение дочек, служба на Севере, испытания космической учебы, подвиг, всесветная слава, знакомство с миром, широко открывшим объятия гжатскому парню.
Урна с горсткой праха Гагарина замурована в Кремлевской стене. И пусть для миллионов людей Гагарин продолжает жить — его нет, и лучше всех это знает невысокая, стройная женщина, с красивым, нежным и строгим лицом. Судьба была к ней бесконечно щедра и столь же безжалостна. За краткий срок молодости она увидела и небо в алмазах, и бездну небытия, поглотившую самое дорогое. Как выносливо человеческое сердце!
Она живет. Растит дочек, встречается с людьми, отвечает на письма: ей пишут со всего света. В Звездном городке она окружена вниманием и заботой. Но с каким восторгом отдала бы она все это чужое тепло за одно прикосновение того, кто ушел. Особенно трудно бывает иной раз вечерами, когда над Звездным городком распахнуто огромное черное небо в ярких ограненных звездах. Вспоминается так много… Но надо жить. И она живет…
На дальнем Севере под мерзлым курганчиком, в который врос, как впаялся, самолетный пропеллер, лежит смелый пилот и веселый верный друг — Юрий Дергунов.
Вот так распорядилась жизнь с молодыми людьми, встретившимися одним субботним вечером в Оренбургском городском саду.
ЗВЕЗДЫ
Есть люди, для которых звезды много значат…
«Я подхожу к окошку и вижу, моя милая, и вижу еще сквозь вьющиеся и мчащиеся тучи одинокие звезды вечного неба! Нет, вы не упадете! Предвечный хранит вас и меня в своем сердце. Я вижу звезды Возничего, самого приветливого из всех созвездий», — писал Вертер в своем последнем письме Лотте, затем прозвучал выстрел.