Маленькие странники,или Почти сказочная история
Шрифт:
Бронзовая всадница оставалась столь невозмутимой, словно только такой и могла быть. А Съем Все, вытягивая руки, выставлял вверх раскрытый каталог.
– Calvin Klein Jeans, – он произнес наименование с самым сладким восхищением, на какое лишь был способен.
Однако всадница промолчала, как если бы он обращался к обыкновенной бронзе.
Устав, он умолк, одной рукой придерживая каталог на груди, а другой перелистывая его.
– А ну! – внезапно промолвил совсем тихий, но ясный голос.
Съем Все, чуть не выронив каталог, повернул его к себе.
– Тебе понравились их кимоно?
– Нет, – не двинувшись, едва слышно сказала всадница.
От волнения не один нос, а все лицо детины стало красным, как помидор. Нос же побурел и усеялся каплями пота.
– Что же тебя заинтересовало? – вкрадчиво спросил Съем Все.
– Приемы в бою. Я хочу видеть бой от начала и до конца.
– Желание, достойное женщины-воина! – льстиво произнес прожженный тип.
Он повел глазами по сторонам: нет ли любопытных поблизости? С видом накатившей лени шагнул к постаменту, прислонился к нему спиной.
– Я принесу тебе видеозапись. Лучшие бои, какие только вели мастера каратэ, – сказал он тихо, не поворачивая головы. – Но ты должна мне на время уступить коня и секиру.
Амазонка молчала. "Откажется!" – он переживал так, что было холодно спине от нагретого солнцем камня.
– Сколько в фильме боевых приемов! – Съем Все причмокнул, словно рассказывал о яствах. – Ты увидишь самое замечательное, что сегодня есть в каратэ. Удары коленом туда, ступней туда, большим пальцем ноги – сюда!
– Я согласна! – произнесла Амазонка.
Чтобы не захлопать в ладоши, детина крепко сжал кулаки. Рано радоваться, надо еще достать фильм. Хватило бы завтрашнего дня! И тогда ночью можно сесть на коня, поднять секиру…
Проблеск зари – сигнал к возвращению.
– Чуть начнет светать, я должна быть на моем месте, как сейчас! – отчеканила всадница.
ЧТО ЗНАЛИ ТРОЕ…
Кому-то было любопытно поначалу, зачем неугомонный тип привязался к Амазонке. Кролики посматривали на него из кустов, обступавших площадку с цветником и бронзовой всадницей посередине. Белка глядела то с одного дерева, то с другого, а то присоединялась к Зажигалке, Шашлыку, Котлетке и Булочке, которые тоже приходили взглянуть, как Съем Все соблазняет Амазонку мороженым.
Белка рассудила так:
– Его здорово проучили, и ему хочется мира. Он старается, чтобы мы поскорее забыли его безобразия. Как он лебезит перед госпожой Розенблюм! Вот и Амазонке пытается угодить.
– Это гораздо лучше, чем замышлять зло! – сказала Зажигалка. – Вспомните, каким опасным был Нож. А теперь он друг всем нам. И если такое произошло с одним, то разве и со вторым не вероятно то же самое?
Эти слова жители Тиргартена стали передавать друг другу, так они нравились. Однако Нож не приходил от них в восторг и втайне негодовал: "Да, я был способен на зло. Но кто-нибудь измерял
Съем Все упрямо заговаривал с Амазонкой, и один Нож по-прежнему следил за ним, мысленно взывая: "Посмейся над ними! Докажи, что ты опаснее, а я умнее, чем они могут вообразить своим умишкой!" Он боялся насторожить бывшего дружка и прятался в отдалении за деревьями. Там не было слышно разговора, но как только Съем Все побежал раздобыть фильм, Нож поспешил к всаднице.
Он расточал ей комплименты, расхваливал ее скакуна, прежде чем сказать:
– Красноносому обманщику нельзя верить. Что он предложил?
Она надменно не обращала внимания на пришельца. Кто-то сумеет обмануть ее? Что за вздор! Скорее-скорее бы увидеть видеозапись, ради которой заключен договор. Но болтать о нем – значило уронить себя. Однако она не приказала молчать Секире, которая услышала подкупающе трогательный возглас Ножа:
– Какое прекрасное холодное оружие!
Он понизил голос:
– Я тоже остр и знаю толк в ударах. Но мне приходится лишь мечтать о таких, на какие способна ты.
Секира прониклась симпатией к новому знакомому, который оказался из своих.
– Повезло тебе с хозяйкой – как не позавидовать! – проговорил он искренне. – А я дважды попадал во власть к красноносому злодею. В первый раз он забросил меня в озеро, во второй – закопал в землю.
Нож добавил подробности и спросил Секиру, чье воображение разыгралось:
– Надеюсь, ему ничего от тебя не нужно?
– Ну как же… – и она обеспокоенно рассказала о договоре.
Амазонка, которой ни до чего, кроме фильма, не было дела, не прервала ее.
ПОСЛАНЦЫ НАДЕЖДЫ
Нож вышел из цветника, повернул к раздольному лугу и там оглянулся. Амазонка и ее конь в лучах солнца выглядели мирней мирного. Завтра будет такой же радостный день с благоуханием цветов, пением птиц, с тенью зеленых чащ и блеском зеркальных озер. Но что затем уготовано обитателям Тиргартена?
– Не хочу хвастать, однако я единственный разгадал его, – обратился Нож к тем, кто первым пришел к престарому черному виргинскому тополю, сломанному бурей. Кругом росли кусты орешника. Сорока, по просьбе Ножа, разносила весть, что здесь место сбора.
Рассказав о своем многообещающем открытии, былой сообщник браконьера произнес:
– Все радовались, как он переменился. А что будет, когда он верхом на коне размахнется Секирой?
– Мне страшно! – вскрикнула Котлетка, которая оказалась тут вместе с Шашлыком, Булочкой и Зажигалкой.
– Чего только он ни натворит, – зловеще продолжил Нож: – У него будет вся ночь до проблеска рассвета.
– До проблеска рассвета, – повторила Зажигалка задумываясь. – Ну почему мой язычок пламени так слаб? О, если бы… – она не договорила.