Маленький друг
Шрифт:
Живот Дэнни свело судорогой. Эти собаки были натренированы на убийство. Один раз одна из этих сук сорвалась с цепи и так цапнула Кертиса за ногу, что пришлось накладывать швы.
— Фариш, пожалуйста…
Но Фариш стоял неподвижно, положив руку на крышу машины, и глядел на Дэнни бесстрастным мертвым взглядом.
— Заткнись, — без всякого выражения сказал он, — собаки поедут с нами.
— Хорошо, только мне надо взять права, — Дэнни повернул руки ладонями вверх. — Права, понимаешь? Я не могу вести машину без прав.
Собаки рычали и лаяли внутри машины.
— Юджин!!!! — заорал Фариш. Но Юджин не появлялся.
— Не надо звать Юджина, — тихо, заискивающе сказал Дэнни. — Я сам сейчас пойду и
Он быстро повернулся, боясь, что Фариш снова бросится на него, и пошел к трейлеру Гам. Дверь трейлера распахнулась, и из нее высунулось лицо Юджина. Очки его съехали на самый кончик носа, красное пятно заливало половину лица, в глазах затаилась тревога.
— Скажи ему, пусть не орет так, — негромко пробормотал он.
Из машины донесся звук клаксона, заставивший собак разразиться истошным лаем.
Юджин взглянул на Дэнни исподлобья.
— Сегодня утром он пытался меня поджечь.
— Как это?
— Он вытащил зажигалку и сказал, что выровняет мне цвет лица. Не надо тебе ехать с ним. Только не с этими суками в машине. Они такие же ненормальные, как и он.
Фариш прорычал из машины:
— А ну иди сюда, говнюк! Сюда, я сказал!
— Послушай, — торопливо произнес Дэнни. — Ты позаботишься о Кертисе, хорошо? Обещаешь?
— Зачем это? Куда ты едешь? Что ты задумал? — Юджин повернул к нему голову и впился взглядом в его лицо. — О нет, нет, — сказал он, — нет, не говори мне ничего больше, я не хочу ничего знать…
— Я считаю до трех! — проревел Фариш. — Раз!
— Обещаешь?
— Да, клянусь Богом!
— Два!
— Не слушай Гам. Бог ее знает почему, но она всегда старается все испортить. Делай что считаешь нужным, о'кей?
— Три!
Дэнни положил руку на плечо Юджину и, обернувшись на «транс Ам», быстро сказал:
— Посторожи дверь одну минуту, пожалуйста, не пускай его внутрь. — Он вбежал в трейлер Гам и достал ее пистолет двадцать второго калибра из жестяной коробки для крупы, сунул его за голенище сапога и аккуратно прикрыл штаниной джинсов. Снаружи раздались тяжелые быстрые шаги, и испуганный голос Юджина заверещал:
— Только посмей поднять на меня руку!
Дэнни едва успел выпрямиться, как дверь распахнулась и внутрь влетел красный от гнева Фариш. Он схватил Дэнни за шиворот и одним движением, как котенка, выкинул на улицу. Дэнни опять приземлился на четвереньки, и только сумел выпрямиться, как Фариш догнал его и, схватив за воротник, поволок к машине. Откуда-то сбоку появился плачущий навзрыд Кертис и попытался обнять Дэнни. Дэнни, задохнувшийся в тисках хватки Фариша, едва сумел выдавить из себя:
— До свидания, малыш, веди себя хорошо…
Тут Фариш распахнул водительскую дверцу и с силой втолкнул Дэнни внутрь.
— Заткнись и рули, — сказал он.
Крыша цистерны была гораздо более ветхой, чем она показалась Харриет в прошлому году. Доски посерели от времени, гвозди расшатались и кое-где даже выступали над поверхностью на пару сантиметров. В некоторых местах, там, где дерево совсем прогнило, зияли черные дыры. Сверху крыша была обильно усеяна белыми закорючками птичьего помета.
Харриет придирчиво осмотрела ее, стоя на лестнице, потом осторожно подтянулась и ступила на скрипучую поверхность. Вначале она решила доползти до остроконечной вершины, но неожиданно доска под ее ногой осела, и ступня Харриет провалилась внутрь. В ужасе она перенесла вес на соседнюю доску — та заскрипела и спружинила, и Харриет с бьющимся сердцем медленно отползла назад, на самый край крыши. Почему здесь так странно дышится? Кажется, что воздух разреженный, не насыщенный кислородом. «Может быть, у
Харриет дважды обошла цистерну по балкончику, но не увидела никакой двери. Она уже подумала, что ее вообще нет, как вдруг заметила ржавую ручку — посеревшие доски были так хорошо пригнаны друг к другу, что дверь практически сливалась с поверхностью крыши. Харриет встала на колени и потянула ручку на себя — расхлябанные петли заскрипели, и дверь легко поддалась. Харриет с грохотом уронила створку двери на доски и заглянула внутрь.
Внутри было темно, оттуда несло тухлятиной. В застоявшемся, сумеречном воздухе стоял негромкий, какой-то интимный комариный звон. Сквозь дыры в крыше внутрь проникали редкие, карандашно-тонкие лучи света, они пересекались в тяжелом воздухе, выхватывая маленькие вихри пылинок. В самом низу темнела вода — густая и блестящая, как машинное масло, а в дальнем углу Харриет разглядела раздутый труп какого-то животного, плавающий на боку. Вниз вела разъеденная ржавчиной шаткая железная лестница, которая кончалась практически над поверхностью воды. Когда Харриет немного привыкла к темноте, она разглядела странный черный пакет, прикрученный несколькими слоями скотча к верхней ступеньке лестницы. Осторожно Харриет просунула ногу в дверь и потрогала его носком кроссовки. Пакет был довольно мягкий. После минутного колебания Харриет легла на живот и свесилась головой в дверной проем. Она протянула руку и ощупала пакет — никаких острых углов, содержимое пакета слегка перетекало под нажатием пальцев — это были явно не деньги и не оружие.
Харриет попыталась отодрать клейкую ленту, но она была прикручена намертво. Поняв, что ей не удастся даже подсунуть ноготь под края ленты, она разорвала ногтями несколько слоев полиэтилена и сунула палец внутрь. На ощупь опять полиэтилен! Белая пыль высыпалась из пакета и, медленно кружась, спланировала вниз, к черной маслянистой поверхности воды. Харриет завороженно следила за переливчатым блеском, который возникал, когда частицы пыли попадали в столбики света. Конечно, она прекрасно знала про наркотики из полицейских фильмов, которые каждый божий день крутили по телевизору, но то были понятные, легко опознаваемые предметы — самокруточные сигаретки, одноразовые шприцы или веселые разноцветные таблетки.
Внутри разорванного свертка что-то отсвечивало тусклым беловатым сиянием. Харриет нетерпеливо расширила пальцами дыру и тут же в испуге отдернула руку — ей показалось, что содержимое пакета шевелится, пульсирует в играющем свете тонких лучей. Приглядевшись, она поняла, что весь сверток был забит плотно прижатыми друг к другу маленькими белыми пакетиками, доверху наполненными каким-то порошком наподобие соли или сахара. Она вытащила один, уронив при этом в воду несколько соседних пакетиков. Они не сразу утонули, вначале немного поплавали, как полудохлые рыбы. Разорвав верх пакетика, она с любопытством поднесла его к носу и принюхалась — порошок был не вонючий, он слегка отдавал каким-то химическим запахом, немного напоминающим запах того средства для чистки ванн, которым пользовалась Ида. Ну, что бы это ни было, оно принадлежало ему, а посему должно было подвергнуться уничтожению. Размахнувшись, Харриет метнула пакетик вниз, а потом, не слишком задумываясь о том, почему она так поступает, начала методично опустошать сверток, пока все его содержимое не оказалось в воде.