Маленькое чудо. Сборник рассказов
Шрифт:
Старик замолчал, но мышонок продолжал выжидательно смотреть на собеседника.
– Мы поссорились. Очень давно и очень сильно. Я его крепко обидел, сказал, что он мне больше не сын. – Слезы душили деда Егора, говорить было трудно. – Он уехал, далеко. Забрал с собой свою семью, а я остался здесь один, старый упертый дурак. Первые несколько лет он мне писал, мой сын Сережа, поздравлял с днем рождения, с Новым годом. Но я молчал, все считал себя правым.
Старик уже рыдал. Глубоко и безудержно, выплескивая свою боль и одиночество.
– И вот уже
Мышонок метнулся к столу, где в беспорядке валялись газеты, счета за воду, назойливые рекламные листовки, схватил и принес, аккуратно держа в зубах, чистый лист бумаги. Зверек положил листок деду на колени и требовательно посмотрел на старика.
– Что? – не понял Егор. – Ты хочешь, чтоб я написал письмо Сергею?
Мышонок кивнул, хотя, скорее всего, старику просто показалось.
И дед написал.
Написал письмо сыну, с которым не общался больше десяти лет. Просил прощения и прощал своего мальчика, сам уже не помня, за что. Призывал ответить и положить в письмо свежее фото Артёма. Умолял дать знать, что все живы и здоровы, что у них все хорошо.
На следующий день старик с мышонком в кармане отнесли письмо на почту. До Нового года оставалось несколько дней.
Ёлка, что дед достал с чердака, вносила изюминку в аскетичную обстановку. Но в новогодний вечер была еще одна непривычная вещь в квартире – стол с угощением. На маленьких блюдцах лежал нарезанный кусочками сыр нескольких видов, дольки яблока и брусочки морковки, груши, виноград, орехи. Все это для маленького белого зверька – мышонка, который встречает этот Новый год со своим другом дедом Егором.
До боя курантов оставалось несколько часов, телевизор пестрил концертами и голубыми огоньками. Но двоим это было не нужно. Старик и мышонок просто смотрели в окно, наслаждаясь танцем снежинок в темноте ночи.
От этого тихого и уютного действия их оторвал звонок в дверь.
– Кого это принесло так поздно? – удивился старик, направляясь в коридор.
Дед открыл дверь и застыл, не в состоянии вымолвить ни слова.
Мужчина, лет сорока и приятная женщина улыбались старику. На руках женщина держала ребенка, а за их спинами маячил светловолосый мальчик-подросток.
– Я получил твое письмо, папа. – Произнес мужчина. – Разрешишь войти?
Босоногая
Я познакомился с Элиной, когда ей было чуть больше двадцати. Хрупкая озябшая, она сидела в парке и куталась в бежевое пальто, на голове был намотан бирюзовый шарф. День стоял по-осеннему холодный, ветер резвился с листьями, подкидывая их жёлто-оранжевыми фонтанчиками.
Элина сидела босая. Её голые ступни зарывались в листья, пытаясь хоть как-то согреться.
Я подумал, что ей нужна помощь. Быть может её обокрали или она сбежала из дома, не успев одеться. Но когда подошел к девушке с предложением помочь, услышал в ответ:
– Всё в порядке, спасибо. Я просто
Я пошёл дальше, а из головы не выходила её милая улыбка. Свежая и робкая, как рассветное солнце, что выглядывает из-за горизонта.
Вновь мы повстречались где-то через месяц, когда выпал первый снег. В том же парке. Я возвращался домой, когда увидел на снегу отпечатки голых ног. Ровная дорожка миниатюрных следочков проходила вдоль тротуара, избегая лакши и месива, что получалась из растаявшего под ботинками прохожих снега.
Впереди вышагивала девушка. В зимней куртке, синих джинсах и яркой шапке с помпоном, но босиком. Я подумал, что она проспорила желание, и оглянулся в поиске шумной компании, но вокруг было тихо и безлюдно.
– Тебе не холодно? – спросил я девушку, догоняя её, шлёпая ботинками по грязной жиже.
– Всё в порядке, спасибо.
– Да, ты это уже говорила. Почему ты босиком?
Но девушка не захотела продолжать разговор. Она молчаливо шагала дальше, не поднимая на меня глаз. Сначала я шёл параллельно, подстраиваясь под её шаг. Ещё раз попытался завязать разговор, но не получив ответа, почувствовал себя дураком и свернул на другую аллею.
На следующий день я забежал в магазин и уже нарочито долго шёл домой через парк, выискивая странную босоногую девушку. Несколько дней мне не получалось её встретить. Наконец, в субботу, после обеда, я её нашёл. Она читала книгу, сидя на скамейке и поджав под себя ноги. Я видел её оголённые пятки, они не давали мне покоя.
Подойдя к девушке, я достал из пакета пару пушистых зайцев-тапочек. С розовыми ушами, которые предполагалось, должны забавно подпрыгивать при каждом шаге.
– Это тебе. – Я протянул тапочки ей.
– Спасибо, не надо. – Даже не отрываясь от книги, произнесла девушка.
– Надень, прошу! Ты ведь простынешь.
– Всё в порядке, спасибо.
Я ринулся к девушке, взял её ногу в руки и силой попытался натянуть на неё тапок. Я читал, что девушки любят настойчивых мужчин и парней, готовых взять ситуацию в свои руки. Вот я и взял, только ноги в руки. Однако девушка, поняв, что происходит, истошно заверещала и со всей дури пнула меня ногой в лицо. Я повалился на землю. Сидя пятой точкой в грязной луже, с пушистым зайцем-тапком в руке, я недоуменно смотрел на девчонку, которая верещала и тряслась. Наконец-то она успокоилась, задышала ровнее, затем села на скамеку.
– Я не ношу обувь с рождения. У меня кальцетофобия.
– Чего? – переспросил я.
– Я боюсь носить обувь.
Так в моей жизни появилась босоногая Элина. Из-за своей особенности она старалась быть незаметной. Однако всё-равно ей часто приходилось сталкиваться со сложностями и непониманием со стороны окружающих. Её не пускали в магазин, обзывали попрошайкой или бомжихой, отказывались обслуживать в парикмахерской или кинотеатре.
Как-то раз, пригласив её в ресторан, мне пришлось забрать всю еду на вынос и устроить пикник на скамейке в парке, потому что Элину, босую, не пустили на порог.