Маленькое путешествие

Миш Виктория

– Обязательно в Россию? Или любая страна подойдет?
– не отрываясь от прожигающих глаз, спросила я.

– Любая. Хоть в Африку. Проклятие наложено на Францию.

– Значит, вы так переживаете за свою страну?

Он помолчал.

– Если Франция падет под ордой тьмы, она не остановится. Она захватит и другие страны, и тем сложнее мне будет остановить беспредел.

И тут я задала по-настоящему важный вопрос:

– Кто вы?

Он улыбнулся. Впервые с нашей встречи, я увидела, как его губы растянулись в нежной

улыбке. Поразительно, как будто солнышко вдруг вышло из-за тучки... Но не стоит расслабляться!.

– Ну...
– я оттолкнула Амбруаза, и плюхнулась на диван, - Вы ничего нового и не сказали. Портрет нужно увести. Я - единственная, кто может помочь. Портрет работает на тьму - все это было ясно после первого взаимодействия. Так нечестно.

– До встречи, - безапелляционно сказал Амбруаз, и исчез.

Когда я вышла из ванны, рыцари уже добрались домой.

На диване неестественно полулежал Эврар: его рука откинулась в бок, а живот - прикрыт грязного вида тряпкой. Общий вид - бледнее обычного.

Предчувствие плохого больно кольнуло в сердце.

– Что случилось?
– бросилась я к рыцарю.

– Ранили, - Жак сменил грязную тряпку на нетканое полотенце, - Неглубоко. Перебинтуем и заживет...

Ужаснувшись средневековому невежеству, я бросилась в ванную. Бинт, йод, перекись - все это есть.

Ракетой влетела в гостиную, чуть не спотыкнувшись об Эрла. Кошак лежал так спокойно, будто ничего не происходит.

Тут уж я возмутилась.

– Разве можно так безалаберно относиться?! А если там заражение, а если там потеря крови...
– набросилась уже на Эврара.

– Я перебинтовал, как мог, миледи, - с достоинством ответил раненый и прикрыл глаза.

Я замерла: это он что, сейчас меня признал достойной? Назвал миледи?!!! Стало так приятно, что я чуть не опрокинула открытый йод.

Но не время отвлекаться.

Разбинтовала рану и ужаснулась.

Запекшаяся кровь прилипла к ткани. Отодрать безболезненно - невозможно. Чтобы размягчить все это дело и промыть под напором - нужно много перекиси или хлоргексидина, а у меня - один флакончик. Местной воде я не доверяла.

– Придется потерпеть, - вздохнула я, и маленькими кусочками, по чуть-чуть, поливая перекисью, принялась отдирать.

Эврар держался, как настоящий мужчина. Только пыхтел или краснел в моменты, когда становилось особенно больно.

Хорошо, что я умею перевязывать - нас этому учили в школе. Я еще раз мысленно возблагодарила директора за то, что ввел дополнительный предмет, и я сделала всё, как надо.

Жак и Эврар впечатлились. Жак ассистировал с чувством уважения и крайнего благоговения. Для него я стала кем-то вроде небожителя или магистра медицинских наук.

Также пришлось пару раз покраснеть под пристальным взглядом старшего рыцаря. Эврар рассматривал меня с таким упорством, будто в первый раз увидел и сейчас решал, что я за букашка такая.

 Надо сказать,

что до этого самого момента я не рассматривала рыцаря, как мужчину. Хоть это и звучит странно, но для меня он был кем-то вроде ожившего манекена. Но сейчас, когда из него лилась кровь, а он мужественно переносил боль и рассматривал меня помутневшим взором, я застеснялась.

В одно мгновение я увидела многое: и высокий рост, и крепкое телосложение, и мужественный вид, и длинные блондинистые волосы интересного оттенка, и... правильные черты лица.

Если вначале я подумала, что Жак - красавец, хоть и юнец, то сейчас мое сердце дрогнуло из-за Эврара.

Бред Питт нервно курит в сторонке. Очень нервно и завистливо. Потому что наш Эврар...

– Так. Стоп, - одернула я себя вслух, и еще больше залилась краской: все это время я безотрывно смотрела в глаза рыцарю.

Бинтовала руку и смотрела в глаза. Вот стыд-то.

– Что-то подать, миледи?
– участливо спросил Жак.

– Не, нет, - я проверила повязки и еще раз осмотрела рыцаря.

Две раны, и вправду неглубокие, были забинтованы. Что ж, пора и честь знать.

– Чай?
– дернулась я на кухню, и только за шторкой смогла выдохнуть.

И что это сейчас было? У меня крышу несет от усталости? Не то, чтобы у меня имелся парень или муж, которому нужно хранить верность, но...

Еще раз выглянула из-за шторки.

– Не нужно забивать голову ерундой, - решила я и включила чайник.

Нарезала бутерброды и быстренько переоделась.

Рыцари о чем-то негромко переговаривались в гостиной, а я постаралась расслабиться.

Все в порядке, никто не умрет. Никто ни в кого не влюбился...

Мне просто показалось. А так, как я не искушенная в любви девушка, ну, подумаешь, покраснела чуток. Всякое бывает. Не стоит на этом заморачиваться.

Мне вообще кажется, что я целый день краснею: то на руках у Амбруаза, то перед Эвраром. Слишком много прекрасных мужчин затесалось в моей компании.

Я снова задумалась. Только сейчас могла спокойно выдохнуть и поразмыслить: во что же я ввязалась? Мне навязали портрет и, видимо, под гипнозом, я его взяла. За портретом охотится Монгол, очень воинственный и опасный. В Париже небезопасно вообще - прощай мой фотоаппарат. А еще, я зачем - то повезу это все домой...

Как бы я не хмурилась, выхода из сложившейся ситуации не видела. Что ж, придется плыть по течению и надеяться, что оно меня не убьет. Я зацепилась кольцом за полотенце и с особенным вниманием погладила по камушку.

Амбруаз - неплохой. Он не бросил меня в беде, и, вернув кольцо, выразил намерение и дальше мне помогать. Это уже неплохо.

Я вышла с кухни с подносом. Эрл спал, раскинувшись на пол гостиной, и я не стала будить его. Понятно, что колбасой и хлебом он не наестся, а напоминать про еду и выпроваживать в другой мир я не намерена. Пусть уж лучше здесь спит.