Малина Смородина
Шрифт:
– Так найдется ручка с бумажкой? Или мне у пассажиров попросить?
– Найдется, найдется… – вздохнув, снова закопошилась она в своей сумке, – найдется, если вы так настаиваете.
В кармашке сумки нашелся клочок какой-то квитанции, в косметичке – старый карандашик. Нацарапав на клочке номер своего мобильного, она протянула его мужчине, пожав плечами. Надо же, странный какой! Наверняка тут же посеет его где-нибудь. Вон как небрежно сунул клочок во внутренний карман пиджака.
– Следующая остановка – Пушкинская. Подъезжаем уже. Вам же на Пушкинскую
– Да. Спасибо. Счастья вам, добрая женщина.
Встав с места, он улыбнулся, неловко заторопился к уже открывшейся двери. Выходя, замешкался на неудобных ступенях, слегка ударившись лбом о притолоку. Нет, совсем не умеет в маршрутках ездить, бедолага. Все-таки интересно, кто он? Высокий чиновник? Депутат? Бизнесмен? Владелец домов и заводов, газет, пароходов?
Задумавшись, она чуть не проехала свою остановку. Торопливо выстукивая каблуками, прошла вдоль темных домов, юркнула в родной подъезд. Дома, слава богу. Женька уже спит, наверное. По крайней мере, в окнах было темно, когда мимо проходила. Или опять ее дома нет?
В прихожей горел свет. На полу, притулившись друг к другу, стояли Женькины босоножки, а рядом… И помыслить страшно, что она увидела рядом с ними! Мужские ботинки! Или как там их еще называют? Туфли, мокасины?! Боже, да какая разница, как их там называют! Главное – стоят, сволочи…
Осторожно обойдя их стороной, она на цыпочках прокралась на кухню. Нет, почему на цыпочках-то? Как в чужом доме. Что вообще происходит, в самом деле?
– Мам… Ты чего так рано?
В дверях кухни стояла Женька, щурилась от яркого света. Всклокоченная, в кое-как запахнутом халатике.
– Жень! Ты не одна, что ли?
Какой голос получился испуганный. Тоже, строгая мамаша нашлась.
Переступив босыми ногами, Женька пожала плечами, глянула на нее немного смущенно, немного насмешливо.
– Ой, да ладно тебе, мам. Я уже большая девочка. И… чего ты так рано-то?
– Почему – рано? Половина двенадцатого, между прочим.
– Да-а-а?.. Это что, мы проспали, что ли?
– Выходит, проспали. Давай веди сюда своего проспавшего, чай пить будем. Я голодная как черт.
– Ага, сейчас…
Тихонько хохотнув, она развернулась, прошлепала в свою комнату. Вскоре и оттуда уже раздалось неловкое шумливое хихиканье, и здоровенная тень в джинсах прошмыгнула в ванную, заполоскалась под душем. Пришлось плотно закрыть дверь на кухню, чтобы не смущать ее, джинсовую тень, когда из ванной выходить будет.
Так, значит, чай пить будем. А что у нас есть к чаю? А ничего нет. Бутербродами обойдемся. С колбасой, с сыром, с заморской кабачковой икрой. Или в приличных домах не едят нынче кабачковую икру?
Ладно. Тогда хоть приличные чашки поставим, из бабушкиного сервиза. Бабушка, помнится, этим сервизом очень гордилась, даже название произносила с вежливым придыханием – «Мадонна»… И близко подходить к нему не давала, можно было только издали любоваться на роскошество переливчатых картинок. Хотя она, маленькая, и умудрилась-таки
Заваривая чай и накрывая на стол, она и сама не заметила, как уплела все бутерброды. Надо нарезать новые. Вон и юные любовнички уже идут, кажется…
– Мам, познакомься, это Денис! – торжественно представила ей Женька переминающегося в дверях высокого парня с модной стрижкой ежиком.
Ничего, красивый. Косая сажень в плечах, крепкая шея, взгляд открытый, хоть и смущенный. Улыбнулся, руку протянул для знакомства. И рука хорошая, ладонь мягкая, но не рыхлая. Вот, значит, из кого нынче чиновников делают. Не из мозгляков-очкариков, а из таких вот улыбчивых здоровяков. Даже где-то и обнадеживает.
– А это моя мама, Марина Васильевна, – торжественно представила ее Женька. – Только ее Мариной никто не зовет. Вообще-то она Лина. Зови ее Линой Васильевной, так проще будет.
– Очень приятно, Лина Васильевна.
– Взаимно, Денис. Ну что ж, садитесь, чай пить будем.
– Наверное, поздно уже? Может, в другой раз?
– Ну что вы, Денис! Нисколько не поздно. Садитесь, не стесняйтесь! Вот бутерброды, пожалуйста. Вы ведь, наверное, проголодались?
Так, похоже, что-то лишнее ляпнула. Вон как парочка старательно в себя улыбки запрятала. Интересно, что она такого смешного сказала? А, ну да… Вроде того – перетрудились-проголодались…
Дальше чаепитие пошло в некоторой неловкости. Надо бы мало-мальский диалог обозначить, да только какой? Не о планах же на жизнь этого парня спрашивать. Еще подумает ненароком, что она в тещи набивается.
– Вы на каком курсе учитесь, Денис?
– Четвертый заканчиваю. До диплома год остается. Совсем скоро буду полностью самостоятельным.
Ишь, как оттарабанил, будто отчет дал. А лоб-то, лоб как нахмурил! И губу прикусил, и чашку от себя отодвинул! И Женька тоже – смотрит на него, замерла будто.
– Лина Васильевна, я… В общем, я поговорить с вами хотел. Не знаю, с чего начать только.
– Ой, не пугайте меня, Денис…
– В общем, я люблю вашу дочь. Женю то есть люблю. И… И она меня тоже любит. И мы скоро поженимся, наверное.
Вот это да! Что называется, приплыли! А как на такие заявления потенциальные тещи реагируют, интересно? Может, слезу умиления пускают? Или в позу встают – не отдам, мол, свое родное дитятко? И молчать вроде как нельзя, нехорошо получается.
– Так поженимся или наверное? – спросила первое, что взбрело в голову.