Малое прекрасно. Экономика для человека. Карта для заблудившихся.
Шрифт:
Есть такая история: два монаха, заядлых курильщика, спорили, дозволительно ли курить, совершая молитву. Прийти к общему заключению им не удавалось, и они решили спросить об этом у своих настоятелей. Один монах сильно прогневал своего аббата, а другого монаха его аббат похвалил. При следующей встрече первый с некоторым подозрением спросил у второго: «Ну и что же ты спросил у своего настоятеля?» «Я спросил, можно ли молиться во время курения», — был ответ. Хотя наши внутренние чувства безотказно отметят глубокую разницу между «молитвой во время курения» и «курением во время молитвы», внешние чувства вообще не видят никакой разницы.
Высшие степени значимости и Уровни Бытия невозможно постичь без веры и без помощи высших способностей внутреннего человека. Когда этими высшими способностями не пользуются по причине их отсутствия, либо потому, что неверие не позволяет ими воспользоваться, познающему не хватает соответствия,
Глава 5. Соответствие — II
Согласно Великой Истине соответствия, восприятие невозможно без соответствующего органа восприятия; понимание невозможно без соответствующего органа понимания. Уровень минералов можно познать в основном при помощи пяти органов чувств, усиленных самыми замысловатыми приборами. Они регистрируют видимые явления, но «внутренность» вещей и такие основополагающие невидимые силы, как жизнь, сознание и осознанность, так и остаются скрытыми. Как можно увидеть, услышать, пощупать, понюхать или попробовать на вкус жизнь как таковую! Она не имеет ни формы, ни цвета, ни текстуры поверхности, ни вкуса, не издает особых звуков и запахов. Между тем, раз мы способны распознать жизнь, у нас должен быть для этого орган восприятия, орган более «глубокий», а это значит более «высокий», чем органы чувств. Позднее мы увидим, что этот «орган» — жизнь внутри нас, бессознательные растительные процессы и чувства нашего живого тела, сосредоточенные в основном в солнечном сплетении. Таким же образом мы непосредственно узнаем сознание нашим собственным сознанием, сконцентрированным главным образом в голове. Осознанность мы можем узнать при помощи нашей собственной осознанности, которая находится, как в символическом, так и в прямом смысле, подтверждаемом физическими ощущениями, в районе сердца, глубочайшем и таким образом «высшем» органе человеческого существа.
Поэтому ответ на вопрос «При помощи каких органов человек познает окружающий мир?» неизбежно таков: «При помощи всего, чем он обладает» — живым телом, разумом и осознанным Духом. Декарт убедил нас в том, что даже собственное существование можно распознать лишь при помощи мыслительных процессов в головном центре—«Cogito ergo sum» — я думаю, а значит, существую. Но любой ремесленник вам скажет, что его знания заключаются не только в голове, но также в разумении тела: кончики его пальцев знают то, о чем ум не имеет никакого представления. Паскаль говорил, что «в сердце есть разум, о котором ум ничего не знает». Утверждая, что человек обладает множеством органов познания, мы, пожалуй, только сбиваем себя с толку, ибо на самом деле весь человек — один орган. Но стоит ему убедить себя в том, что внимания достойны только «данные», доставляемые пятью органами чувств в «механизм обработки информации» под названием мозг, и он ограничит свое знание Уровнем Бытия, которым соответствуют эти органы, то есть в основном уровнем неодушевленной материи.
«В идеале для познания вселенной, — писал сэр Артур Эддингтон (1882–1944), — было бы достаточно лишь одного примитивнейшего зрения, не различающего даже цвета и объема» [145] . А если так, если наука пишет картину Вселенной, воспринимая ее «одним глазом, к тому же не различающим цвета», то вряд ли можно ожидать увидеть на этой картине что-то большее, чем расплывчатый, примитивный механизм. Согласно Великой Истине соответствия, отказ от использования органов познания неизбежно сужает и обедняет реальность. Вряд ли кому-то этого захочется. Тогда как объяснить то, что это все же случилось?
145
Sir Arthur Eddington, The Philosophy of Physical Science (London, 1939).
В поисках ответа на этот вопрос мы вновь обращаемся к отцу современного прогресса, Декарту. Самоуверенности ему было не занимать. Он писал: «В своей книге я изложил истинные принципы, при помощи которых достижима высочайшая степени мудрости, составляющая высшее благо человеческой жизни. До сих пор у человечества были лишь гипотезы, но никогда не было несомненного знания чего бы то ни было… Но теперь человек повзрослел и становится полноправным
146
Rene Descartes, Preface to the French translation of Principia Philosophiae, Part II.
147
См., например, книгу Эрнста Лерса «Человек или материя» (Ernst Lehrs, Man or Matter, London, 1951.Pages 132-33.): «Как сказал профессор Эддингтон, физика — это „наука показаний приборов“. Взглянем на это с нашей точки зрения: получается, что все измерительные инструменты, которые человек создал с самого начала науки, построены по подобию самого человека, ограниченного не различающим цвет и объем наблюдением. В таком положении ему больше ничего не остается, как отмечать положение стрелок и записывать, на какие цифры они указуют. Получается, что самый совершенный ученый-наблюдатель сам является главным измерительным инструментом».
Зрением, ограниченным одним глазом, не различающим цвета, как низшим, самым внешним и поверхностным (то есть различающим лишь поверхности) органом человеческого познания, равно как и способностью считать, обладают в равной мере все нормальные люди. Стоит ли говорить, что понимание значения таким образом полученной информации требует более высоких, а значит более редких, способностей ума. Но не в этом дело. Дело же в том, что любую выдвинутую (быть может, гениальным человеком) теорию может «проверить» каждый, кто готов потратить определенное количество времени и сил. Знание, получаемое через показания приборов, таким образом, является «всеобщим достоянием», доступным каждому, точным, несомненным, легко проверяемым, легко передаваемым и, самое главное, практически неокрашенным какой бы то ни было субъективностью наблюдателя.
Я уже упоминал, что зачастую чрезвычайно сложно добраться до голых фактов, не смешанных с мыслями, исходными предположениями и установками наблюдателя. Но что может добавить ум наблюдателя к показаниям прибора, не различающего цвета и объема? Что может добавить ум к счету? Ограничиваясь этим способом наблюдения, мы действительно устраняем субъективность и достигаем объективности. Но одно ограничение влечет за собой и другое: да, мы достигаем объективности, но обрести знание объекта в его целостности нам не удается. Используемые нами инструменты выявляют только «низшие», самые поверхностные аспекты наблюдаемого предмета; все, что наполняет этот предмет смыслом, делает его значимым и интересным человеку, ускользает от нас. Не удивительно, что при таком способе наблюдения мир предстает «безжизненной пустыней», в которой человек — причудливая ошибка Космоса без всякого значения.
Декарт писал:
Я понял: мне следует начать с того же, чем занимаются математики, ибо только они сумели найти доказательства… При помощи длинных цепочек простейших и легчайших умозаключений математики приходят к самым сложным доказательствам. Это навело меня на мысль, что все предметы, доступные человеческому познанию, следуют друг за другом таким же образом и… нет предметов столь удаленных, чтобы их нельзя было достать, или столь скрытых, чтобы их нельзя было открыть [148] .
148
там же
Очевидно, что в математическую модель мира, о которой мечтал Декарт, укладываются лишь те аспекты реальности, которые можно представить в виде взаимосвязанных количественных показателей. Столь же очевидно, что хотя чистого количества не существует, количественные характеристики имеют наибольший вес на низшем Уровне Бытия. По мере продвижения вверх по Лестнице Бытия важность количества снижается, а значение качества увеличивается, и за построение математической модели приходится платить потерей качественных характеристик, имеющих наибольшее значение.