Маловероятно
Шрифт:
— Так ты его оставляешь? — напрямик спрашиваю я.
Счастье на ее лице сменяется шоком, брови опускаются.
— Что за вопросы такие? Конечно, я его оставлю. Мал, я католичка до мозга костей.
Я киваю. Кэт откидывается на спинку стула и скрещивает на груди руки.
— Думаю, скорее нужно спросить, как поступишь ты.
— Разумеется, я позабочусь о нем, — отвечаю ей, чувствуя, как от удивления брови ползут наверх. Что за вопросы?
Кэтлин фыркает. Полагаю, ответ неверный. Пробую снова.
— О вас обоих. Я позабочусь о вас обоих — финансово
— Дело не в этом.
— Конечно, нет. — Я хлопаю глазами. Господи. Что ей еще надо?
— Это мальчик, — уже улыбаясь, самоуверенно заявляет Кэт. — Маленький парнишка, Мал. Я практически чувствую. Женщины это умеют.
Я силюсь улыбнуться, но выходит странно. Верно. Мальчик. Я тянусь через весь стол и беру ее руку, поглаживая большим пальцем по запястью.
— Я серьезно. Ты не одна. Тебе не придется бросать учебу. Я буду постоянно с ним, дам все, что у меня есть.
Она отводит взгляд. Сопит.
— Что? — настаиваю я.
Ей нужно больше, но я не могу понять, насколько «больше». Я хочу дать ей все, что она попросит. Даже если ее просьба меня убьет. Может, начну с того, что перестану бормотать имя ее сестры, пока трахаю сзади.
Наверное, осел. Наверное.
— Я позвонила твоей ма, — тихо признается она.
Она не плачет, что наводит меня на мысли, не инсценировка ли это какая. Я отпускаю ее руку и выпрямляюсь.
— Серьезно?
— Я рассказала ей. Пришлось. Мал, мне необходимо получить ее благословение. К тому же она грустила после того, что случилось с Бриджет.
Кэт смотрит на меня и улыбается сквозь слезы.
Возможно, это никакая не инсценировка. Вероятно, это Рори превратила меня в измотанного мерзавца.
— Мал, она так счастлива, что у нее родится внук. И Бриджет рада. Может, папа на небесах нам помог. Словно судьба вмешалась. Словно это было предначертано.
Судьба.
Я убедил Рори положиться на судьбу, и угадайте что? Судьба показала нам шиш, отвернула от меня Рори и удостоверилась, что я обрюхатил Кэт. Если рок существует, то он славно поработал, чтобы мы с Рори никогда не воссоединились. Кэт все говорит и говорит на заднем фоне. Я возвращаю внимание к ней.
— … сказала ей, что все понимаю. Твоя мама твердо убеждена, что нам надо пожениться, тем более учитывая мое отношение к вере, но я сказала, что можно подождать. Я уважаю твои желания и знаю, что счастье твоей мамы и девушки недостаточная причина делать мне предложение.
Девушки?
Странно было бы спорить, что мы с Кэт не пара, тем более раз она от меня беременна. Но брак? Серьезно? Нет, дело не в том, что Кэт мне не нравится — она как раз нравится мне, но по совершенно дурной причине.
Потому что она рядом, доступна, знакома, всегда готовая раздвинуть ноги и напоминает мне ее сводную сестру. Это довольно ужасная причина встречаться с девушкой, не говоря уж о том, чтобы жениться. Но теперь, когда мы бездумно добавили в этот микс ребенка, я понимаю, что Кэтлин права. Моя семья — мама, братья и сестра — точно ждут от меня правильного поступка. Даже если я чувствую, что меня одурачили и загнали в угол. Даже если я едва могу вспомнить ту ночь.
Но ты точно помнишь другие ночи, когда брал ее трезвым и с презервативом.
— Скажи что-нибудь, — таращась на меня, шепчет Кэтлин
— Я… — Не хочу жениться на тебе. — Мне нужно подумать.
— Ладно.
— Но что бы ни случилось, я всегда буду рядом. Для вас обоих. Всегда, — пылко говорю я.
Безусловно, я не ведаю, что обещаю.
Не знаю, куда заведет меня жизнь.
И уж точно, черт подери, не подозреваю, насколько сильно нарушу данное мной обещание.
***
Я женюсь на Кэтлин, когда она на восьмом месяце беременности; ее круглый живот в этом бесформенном белом платье походит на залитую светом луну.
В конце декабря, сразу же после Рождества, мы проводим небольшую скромную церемонию в церкви отца Доэрти. Кики сияет от счастья и ликует, мама и Элейн трясутся над ней, мои братья и сестра рыдают от радости и гордости, а Шон, Дэниел, Мэйв и Хизер присутствуют, но с большой неохотой.
На устроенном Дэниелом мальчишнике он расхохотался и сказал, что мама и Кики наконец-то дожали меня и заставили сделать предложение. Я пил, улыбался и послал его на хрен. Но друг был прав, и его слова не давали мне покоя.
Я обещаю Кэтлин вечную любовь, она повторяет за мной, и мы обмениваемся кольцами. Последние месяцы были напряженными. Кэтлин не хотела узнавать пол ребенка, но только об этом и говорила. Она переехала ко мне сразу же, как мама с Бриджет вернулись из Килкенни. Я был рядом, когда малыш впервые толкнулся, когда начал активно двигаться (особенно по ночам), и когда на животе появилось очертание его ручек и ножек.
Если раньше мы с Кэтлин сношались время от времени, то после известий о ее беременности это стало происходить на регулярной основе. Я прекратил называть ее Рори, но все равно во время секса не мог смотреть в лицо. К счастью, есть много поз, во время которых я могу видеть лишь ее обнаженную спину.
После церемонии мы возвращаемся домой. Кэт пить нельзя, и я тоже завязал с алкоголем. Мама и Элейн решили съехаться, потому что они подруги, а нам с Кэтлин, по-видимому, нужно личное пространство — тем более раз уж скоро у нас родится малыш Глен.
Кстати, про имя.
Помимо того, что я был удивлен и озадачен выбором, Глен — ужасное имя для человека, которому еще не исполнилось шестьдесят пять. А нашему Глену стукнет столько лишь через шесть десятков лет.
Мы врываемся в дом, и Кэт, стеная, снимает огромное белое платье. В нем она похожа на облако, но я не дурак и говорить ей об этом не собираюсь.