Маловероятно

Шен Л. Дж.

После того, как мэр Ларнаки провел церемонию (без шуток) в присутствии других трех пар, что пришли пожениться, Мал в ближайшем английском пабе покупает мне выпивку.

И вот мы сидим тут, наслаждаемся неправдоподобностью. Мы словно оказались в параллельной вселенной, которую я не хочу покидать: без мамы, Райнера и Каллума.

Я убеждаю себя, что все выгорит. У нас получится.

Живем мы по разные стороны океана — и что? Я в любой момент могу к нему приехать. Он — ко мне. Мал работает

из дома, в конце-то концов. Я попробую влюбить его в Нью-Йорк и уговорить переехать ко мне.

Трудно ли вообще полюбить Нью-Йорк? Все лучшие в мире артисты его любили.

— Правда, странно, что несколько недель назад мы столкнулись на мероприятии Райнера, а теперь женаты? Я вообще не думала, что снова с тобой встречусь.

Кидаю оливку из мартини в рот. Я загорела, приятно провожу время и сексуально удовлетворена.

— Просто безумие, — соглашается Мал и целует меня в нос.

Лицо у него красное и пахнет морским бризом, песком и ледяным пивом.

— Словно вмешалась судьба.

Саммер прибьет меня, узнав, что я связала себя узами брака с ирландским увлечением десятилетней давности, а у мамы наконец случится инфаркт, которым она угрожала мне, а Каллум… не хочу даже думать о его реакции. Надеюсь, он никогда не узнает. Нас ничего не связывает. Мы вертимся в разных социальных кругах и работаем в разных сферах. В моей квартире он ничего не оставлял. Каллум всегда странно себя вел, когда приходил в гости. Если так подумать, то, наверное, ему не очень нравилась Саммер.

— Мы еще не обсуждали, где хотим жить. Я даже не подписала брачный договор, — напоминаю я.

Мал своим образом жизни не производит впечатление купающегося в богатстве, что на самом деле меня не волнует. Но деньги для него не проблема, если судить по успешной продаже сотен его песен — песен, которые я слушала на протяжении многих лет и считала, что они звучат как-то знакомо, но причину никак не могла понять, пока снова с ним не встретилась.

Мал пожимает плечами.

— А зачем тебе его подписывать?

— Я официально имею право на половину твоего имущества, — шучу я.

Я ни цента не возьму из заработанного им, и Мал прекрасно это знает. На сегодняшний день оставшиеся от Глена деньги лежат в банке на счету матери.

— Можешь забирать мои бабки. Я ими никогда не дорожил.

Мал наклоняется и целует меня в шею.

— Тогда чем же ты дорожишь, Малаки Доэрти?

Он улыбается, берет меня за руки и целует пальцы, не сводя завораживающих фиолетовых глаз.

— Тобой.

***

В три часа утра мы вваливаемся в наш номер, не ожидая гостей. Я сразу же иду к небольшому бару возле окна, чтобы заправиться джин-тоником. Мал приседает, чтобы достать из мини-холодильника бутылку воды, когда вдруг распахивается дверь.

— Мал? Ты здесь? — раздается тихий голос.

Брэнди. В жилах тут же вскипает кровь, потому что, во-первых, какого черта она забыла в его номере и откуда у нее ключ? А во-вторых, суток не прошло, как она спала с другим — со своим боссом!

Плевать. Мне не нужен повод на нее злиться. Она таскается за моим мужем. Мужем. Я хочу помахать перед ее лицом кольцом, которое Мал купил сегодня в местном ювелирном, дав клятвенное обещание заменить его вскоре кольцом побольше и подороже.

Как будто меня вообще волнует размер кольца.

Я смотрю на Мала, который сидит у моих ног с бутылкой воды. Он отвинчивает крышечку, делает большой глоток и, самодовольно ухмыльнувшись, прижимает к губам указательный палец. Такой непосредственный в своей шаловливости.

Вот бы сообщить ей новости сразу. Мило.

— Здесь, — заливаюсь я соловьем, стоя за баром. Мала ей не видно.

Брэнди заходит, похожая на высококлассную проститутку: идеально наложенный макияж, ярко-алые губы, красное мини-платье и пересушенные феном волосы.

— О, тебя я не ожидала, — куксится она.

Брэнди стоит совсем рядом с баром. Я попиваю джин-тоник.

— Налить тебе? — хлопаю я ресницами.

— Мал здесь? Он в душе?

Брэнди оглядывается по сторонам.

— Он рядом.

Стоит мне произнести эти слова, как я чувствую на бедре его пальцы. Мал подносит лицо к моей промежности и, подцепив большими пальцами нижнее белье, медленно его стаскивает.

Что он творит? У нас же гости.

— А почему ты пришла к нему в три часа ночи? — спрашиваю я, пытаясь вести себя как обычно, хотя стою без трусиков и чувствую горячее дыхание Мала. Пульс зашкаливает, и меня затягивает в знакомый омут желания.

— Я просто подумала… хотела… — Брэнди снова оглядывается, будто в любой момент Мал материализуется из выключенного телевизора. — Эштон сказал, что Мал работает по ночам, и я подумала, ему что-нибудь понадобится.

Типа гадкого перепихона?

— Хорошо. Мы очень тесно сотрудничаем. Я сама ему помогу, чем смогу.

Вожу пальцем по ободку стакана. Пока не привыкла к ощущению кольца на пальце, но чувствую, что оно наделяет меня определенными полномочиями. Словно мне по силам мир завоевать. Все это благодаря любви Мала. Хоть он и не говорил эти слова, но я чувствую их каждой клеточкой всякий раз, как он на меня смотрит.

«Любил ли ты когда-нибудь?» — надо спросить его снова и поскорее.