Маловероятно

Шен Л. Дж.

— Дорогая, так не должно было случиться. — Я глажу ее по волосам. — У него не было шанса. Это всегда были мы.

Рори качает головой, уткнувшись носом в мое плечо, и рыдает еще горше.

— Дело не в этом. Я в ужасе от того, как поступила с Каллумом, и мне стыдно за то, что мы натворили… — Всхлип. — Мал, я очень долго пыталась бороться с тем, что между нами происходит. Я уже и не помню, как отпускать ситуацию, как дать тебе утащить меня в омут с головой.

Я обхватываю руками ее лицо, заставляя посмотреть

мне в глаза.

— У меня для тебя новости, Рори: ты уже там. С первой же нашей встречи ты каждую секунду была моей. Точно так же, как я всегда был твоим.

Она смотрит на меня, и я вижу по глазам, как сменяются ее чувства — будто пассажиры на поезде. Я вижу их все.

Стыд. Злость. Страх. Радость. Волнение.

— Я ведь сохранил салфетку, да? — Я кручу пальцами ее локон.

Выходи за меня, Рори.

А потом она делает кое-что настолько неожиданное, что я чуть не проглатываю язык.

Рори падает на колени и суматошно расстегивает мой ремень. Я молчу, потому что не против получить пылкий минет и потому что я странный, испорченный, удобно устроился, поскольку считаю, что она хочет отсосать мне, чтобы что-то себе доказать.

Когда она стаскивает с меня трусы, у меня стоит как бейсбольная бита. Член вываливается из штанов с комичным энтузиазмом. Рори обхватывает его кулачком и стонет, закрывая глаза и взяв в рот. Я закатываю глаза и потягиваю ее за волосы в поисках моральной поддержки. Чувствую, как она кружит языком по головке, и забываю, на какой я планете.

— Аврора Белль Дженкинс, — рычу я, — однажды ты станешь моей погибелью. Но какая же крутая это будет смерть.

Через двадцать минут (ладно, через шесть) я кончаю ей в рот, предварительно спросив разрешение, и заставляю встать, потянув за волосы. Я еще по тому ее затуманенному взгляду «трахни меня сейчас же» понял, как ей хотелось, чтобы я обращался с ней так же, как с той помощницей Ричардса.

Порой разногласие между поступками, которыми я стараюсь завоевать ее любовь, и моей истинной сущностью вынуждает меня задумываться, а не социопат ли я.

— В этот самый момент нам стоило бы заняться любовью, — смеется она, ее губы красные и припухшие.

Рори бросается на мою кровать. Я все еще стою, прислонившись к стене, и смотрю на нее.

— Это ведь ты встала на колени, принцесса.

— Я истосковалась и теперь свободна. — Она пожимает плечами, как непослушный подросток, скрестив на груди руки.

— Нет, это не так.

Рори краснеет.

— Тебе понравилось целоваться с Брэнди?

— Да, — честно отвечаю я.

Она впивается в меня взглядом. Надвигается гроза.

Я смеюсь:

— Мне понравилось, как ты протирала глазами дырку в ее черепе. Значит, я еще участвую в гонке.

— Ты и выиграл гонку.

— Соревнования вообще не должно было быть.

Рори смотрит на меня томным взглядом, умоляя о сексе. Я отказываю ей. Это единственный рычаг давления, что у меня есть.

У нее это мое сердце. У меня — мой член.

Я отворачиваюсь, беру ее сумочку с тумбы и ухожу. Возвращаюсь через десять минут с чемоданом, который забрал из номера Каллума, воспользовавшись ее ключом, и начинаю его разбирать.

Она задает вопросы, но я витаю мыслями где-то очень далеко.

Закончив, иду в ванную, умываю лицо и смотрю на свое отражение в зеркале.

Прищурившись, показываю на себя пальцем.

— Ты выйдешь и хорошенько ее трахнешь. Так сильно, что она забудет, какой сегодня день. Какой год. Как зовут пижона. Но на этот раз ты будешь невозмутим. Ты должен трахнуть ее так, словно тебе совсем не хочется это делать. Ты будешь...

— Мал? — зовет из комнаты Рори.

Я тут же останавливаюсь, вытаращив глаза.

— Стены здесь тонкие, и, кстати, я уже спала с тобой. Я знаю, что ты умеешь оправдывать надежды.

Из горла вырывается смех, и я резко распахиваю дверь. Рори с распростертыми объятиями стоит на пороге.

Она запрыгивает на меня, обхватив ногами талию, мои руки на ее попке, и мы целуемся так долго и страстно, что кислород в легких заканчивается. Держа ее на руках, я иду к кровати, а потом вспоминаю, что хочу провернуть все грандиозно, но беспечно. С выражением на лице «не шибко-то и стараюсь» я толкаю ее к окну в полный рост. Мы на пятнадцатом этаже, и напротив нашего номера другой отель, другой номер.

Я так быстро сдергиваю с нее джинсы, что раздается звук рвущейся ткани, и оттягиваю в сторону трусики.

— Мал, — стонет Рори.

— Заткнись, — ворчу я, вспомнив надписи на снимке.

«Слишком старается».

«Болтливый».

Я натягиваю презерватив, выплевываю обертку в волосы Рори и вонзаюсь в нее.

— Ах, — шипит она, вцепившись в подоконник. Но я просто замираю и не двигаюсь.

— Мал? — спрашивает Рори, стоя лицом к Средиземному морю и гостиничному номеру напротив.

Двери на балконе раздвигаются. В номере видны тени ходящих туда-сюда людей. Если они посмотрят на нас, то увидят все действо, а это вызывает у меня ревнивое возбуждение.

— Да? — непринужденно интересуюсь я.

— У тебя страх перед сценой? — вторит она тем же тоном.

Я прикусываю губу, чтобы не рассмеяться. Черт, как же я скучал по ее дерзкому милому нраву.

— Не-а, просто наслаждаюсь видом.

— А можешь наслаждаться в движении?

— Я — пас. Хочешь трахаться? Сама потрудись. Ну же. Трахни меня. Когда будешь готова. — Я легонько шлепаю ее по попе. — Взад-вперед. Это же не астрофизика.